EN
 / Главная / Публикации / Как Россия совершила рывок. Необходимое напоминание

Как Россия совершила рывок. Необходимое напоминание

Александр Горянин15.05.2017


Фото: mediaspy.ru

4 мая в передаче «Личность и государство» (канал ОТР, программа «ПРАВ!ДА?!») депутат Государственной Думы Евгений Фёдоров несколько раз повторил: «25 лет назад мы жили на 14 % мирового продукта, а сейчас — на 1 %». Откуда взялись эти цифры и как справедливо оценить те изменения, которые произошли в российской экономике и обществе за последние четверть века?

Вопреки очевидности

Е. А. Фёдоров не придумал эти цифры — они гуляют по Сети. В Сети гуляет всякое, но влюблённый в СССР депутат именно их счёл верными. Однако они неверны. 
В 1990 г. на долю СССР вместе с социалистическими странами, входившими в объединение «Совет экономической взаимопомощи» (СЭВ), приходилось, как утверждает ряд источников, включая западные,15 % мирового валового национального продукта (ВНП). Поверим в эту цифру (в год роспуска СЭВ её повторяли особенно часто) и произведём некоторые подсчёты. СССР был самым экономически мощным членом объединения, но и остальные девять членов СЭВ тоже не были нулями, особенно ГДР, Чехословакия и Польша. На момент роспуска СЭВ население входивших в него стран насчитывало 402 млн чел., 73 процента из них были жителями СССР. Примерно такой же была и доля СССР в совокупном продукте СЭВ. Получается, что «мирового продукта» СССР производил тогда около 11 процентов.

Когда произошло разделение СССР на пятнадцать независимых государств, Российская Федерация унаследовала половину населения и половину экономики распавшейся страны. Доля России в «мировом продукте» от этого ополовинивается до 5,5%.

Но и этим пяти с половиной процентам трудно верить, помня о некоторых особенностях советской статистики. Так, всего за день до упразднения СССР, 25 декабря 1991 года, 1 доллар США приравнивался родным Госбанком к 0,5571 рубля, т. е. к неполным 56 копейкам. Так как сравнения велись в пересчёте на доллары, официальный обменный курс позволял «рисовать» бесконечно завышенные ВНП и ВВП.

Экономика России по сравнению с советским максимумом не снизилась, а выросла. И не «чуть-чуть», а не менее чем в полтора раза. Но мировая экономика росла много быстрее — главным образом за счёт Китая, Индии, «тигров Юго-Восточной Азии» и ещё целого ряда стран. Не только у России, но и у всех «старых благополучных» стран на этом фоне снизилась их относительная доля в мировом ВВП и особенно в ВНП (при росте абсолютных показателей!), так что мы, можно сказать, в хорошей компании

Теперь попробуем понять, соответствует ли реальности величина 1% – так, по заявлению Фёдорова, следует оценивать долю России в совокупном мировом продукте сегодняшнего дня. Откуда взялся этот «один процент»? Вестимо, всё из той же Сети. Как станет ясно ниже, реальности этот показатель не соответствует.
(Маленькое предупреждение. Поскольку мировая статистика подсчитала и обнародовала пока не все данные за 2016 год, нам придётся иметь дело преимущественно с данными 2015 года).

Мировой ВВП 2015 года достиг 116 трлн долларов по паритету покупательной способности. Российская доля в этом показателе составила 3,8 трлн долларов, что эквивалентно, конечно, не одному проценту, а 3,3 %, но разве нет повода воскликнуть: смотрите, вместо 5,5 оказалось 3,3 — это 40-процентное снижение по сравнению с советским временем, не так ли?

К счастью, не так. Экономика России по сравнению с советским максимумом не снизилась, а выросла. И не «чуть-чуть», а не менее чем в полтора раза. Но мировая экономика росла много быстрее — главным образом за счёт Китая, Индии, «тигров Юго-Восточной Азии» и ещё целого ряда стран. Не только у России, но и у всех «старых благополучных» стран на этом фоне снизилась их относительная доля в мировом ВВП и особенно в ВНП (при росте абсолютных показателей!), так что мы, можно сказать, в хорошей компании.
Про народное хозяйство СССР

К постсоветскому росту российской экономики мы ещё вернёмся, но до того вспомним, что собой представляла экономика советская. Особенно интересна её самая крупная отрасль – ВПК. 

Выпуск некоторых видов вооружений постепенно превратился в СССР в производство ради производства. И добро бы речь шла о сверхсовременном космическом оружии, об электронных системах, это подстёгивало бы самую передовую науку, но нет. Главный критерий был – не останавливать конвейер. У целого НАТО было неполных 11 тысяч танков, а у СССР — 64 тысячи (и это не считая танков стран Варшавского договора), но их избыточный выпуск не прекращался. Объяснение этого престранного факта находим в статье «Что погубило Советский Союз?» (Военный вестник Межрегионального фонда информационных технологий. 2001. № 8). Её автор, Виталий Васильевич Шлыков, возглавлявший в 1980–1988 гг. военно-экономическое управление ГРУ, вспоминает, что в Политбюро смотрели на вещи просто: заводы построены и работают, задействованы смежники, заняты сотни тысяч людей, сокращать производство недопустимо, ЛИШАТЬ ЛЮДЕЙ РАБОТЫ НЕЛЬЗЯ.

Кладбище советских танков на Украине. Фото: urbanghostsmedia.com

Часто можно услышать: СССР не выдержал гонки вооружений, навязанной ему Западом. А нет ли тут вины Политбюро с его детскими представлениями о правильной социальной политике? Было, конечно, и давление со стороны Генштаба. Ещё раз слово Виталию Шлыкову:  «По данным нашей военной разведки, в 1980-х годах США при самой крайней необходимости не могли выпустить более 3,7 тысячи танков в год, реально же делали меньше 500. Эти цифры ГРУ и докладывало в Генштаб. Но оттуда требовали: пишите 50 тысяч (В сто раз больше! — А. Г.). Все попытки объяснить, что такого не может быть никогда, жёстко пресекались. Эти цифры докладывались в Политбюро». 

Как следствие, советский ВПК получал немыслимые задания, «строились новые заводы, выплавлялись миллионы тонн стали, резервировались неимоверные запасы нефти для танковой солярки... В СССР производили 4 миллиона тонн алюминия в год, хотя реально использовалось не более четверти. Всё остальное лежало в чушках на складах мобилизационного резерва».

Ощущение экономического тупика подтолкнуло позднесоветское руководство к ряду решений, которых от него по меркам прежних времён невозможно было ожидать. Среди них постановление Совета министров СССР (19.08.1986), по сути отменившее государственную монополию внешней торговли; закон об индивидуальной трудовой деятельности (19.11.1986); постановление Совета министров СССР о кооперативах (05.02.1987), фактически снявшее ограничения с доходов частных лиц (хотя прямо об этом в нём не сказано); весьма странный с точки зрения социализма закон «О госпредприятии» (01.07.1987), принятый VII сессией Верховного Совета СССР; постановление Совета министров СССР о выборности руководства предприятий (08.02.1988); упразднение «номенклатуры» (октябрь 1989-го); закон «Об общественных объединениях» (09.10.1990); закон «О собственности» (24.12.1990); закон «О предприятиях и предпринимательской деятельности» (25.12.1990) и т.д.; принятие подобных актов продолжалось вплоть до распада СССР в декабре 1991 года.


Наша большая удача, что эти акты уже работали к моменту закрытия коммунистического проекта. Представим себе, что весь этот пакет был бы введён одномоментно на другой день после упразднения СССР 26 декабря 1991 года! Случилась бы тотальная катастрофа. Но страна была уже готова к рыночным отношениям, в связи с чем имели место лишь локальные (при этом совершенно неизбежные) катастрофы.

Среди остановившихся технологически передовых оборонных предприятий многие попутно выпускали гражданскую продукцию, её выпуск резко упал тоже. Вполне технологичные (но не обязательно рыночно жизнеспособные) предприятия были и в других, помимо оборонки, отраслях. Для многих вхождение в рынок оказалось трагичным, они просто не выжили — из-за прекращения заказов, примитивной алчности или неумелости «красных директоров», остановки смежников, неспособности освоить новые правила, стандарты и дизайны, роста стоимости сырья, энергии, транспорта. Других сгубил износ основных фондов, неблагоприятная конъюнктура, дефицит людей, капиталов. Но в первую очередь — зарубежная конкуренция, ничего личного. Часть пала жертвой рейдеров.

Каким же образом нашему народному хозяйству удалось избежать коллапса и относительно быстро выйти на приемлемые показатели? Объяснение лежит на поверхности, хотя и остаётся мало замеченным.

Прыжок над пропастью

Советский ВНП был достаточно высок даже вопреки вышеупомянутым припискам. Главным образом, за счёт тех самых миллионов тонн стали (лучших марок!) и алюминия, о которых речь у В. В. Шлыкова, за счёт рекордного на фоне остального мира числа ракет, танков и атомных подводных лодок (технологически передовых), за счёт потраченного на выпуск всего этого электричества и так далее. 


Мало что на свете сравнится по экономическому выигрышу с закрытием или сокращением разорительного производства. Большие объёмы затрат на ВПК и значительная часть занятых в ВПК перетекли в другие отрасли. Не говоря уже о сырье, электроэнергии и прочем. Пошли в дело те самые «неимоверные запасы» резервов, из утилизируемого ядерного оружия извлекалось топливо для АЭС. Но, если верить статистике, всё это помогло мало, страну постиг экономический провал. Только надо ли ей верить? И тут мы подходим к самому интересному.

Приватизация и переход к рынку, совпав со схлопыванием ВПК, породили множество шатких ситуаций. Неизвестно, как пошли бы события, скорее всего, пошли бы плохо, если бы Егор Гайдар, который рулил экономикой РФ с сентября 1991 г. и возглавлял правительство с июня по декабрь 1992-го, прямолинейно вёл страну в рынок ещё несколько месяцев. Он верил в свою книжную мудрость, похоже, не сознавая, как безумно сложна задача и сколько у неё ответвлений. Но, парадокс, до того как Гайдар был отставлен, он успел сделать ряд важных шагов, на которые мог и не отважиться сменивший его Виктор Черномырдин.

Да и у Черномырдина (премьер с декабря 1992 по март 1998) и его команды вряд ли был ясный план выхода из пикè при одновременном движении страны к рынку. Тем не менее им в основных чертах удалось и то, и другое. Может быть, потому что они действовали главным образом по наитию и в режиме импровизации (как Черномырдин привык в Газпроме), а не свирепо следуя тому учебнику, который им оставил Гайдар. Чередуя рыночные меры с антирыночными, они провели страну по натянутому канату над пропастью.

Виктор Черномырдин. Фото: russiaru.net

Команда Черномырдина мирилась с бартером (в металлургии он доходил до 80 %), не была строга к «челнокам» (только за 1996 г. те ввезли в страну не облагаемых сборами товаров на 15–16 млрд долларов), втихую затыкала дыры печатанием денег. Чтобы не раздражать людей, теряющих работу, она закрывала глаза на скрытую занятость, не борясь против занятости фиктивной (когда предприятия не увольняли работников, но и не платили им: люди сами находили себе заработки либо жили натуральным хозяйством, а стаж им шёл), освободила научные институты от налога на имущество — это позволило российской науке выжить, сдавая часть помещений в аренду. И так далее.

Выше были упомянуты рейдеры. Для чего они захватывали (обычно недостойными путями) дышащие на ладан или не умевшие защитить себя предприятия, организации, культурные заведения, участки земли? Правильно, чтобы наладить какое-то сверхвыгодное производство, а чаще — чтобы открыть очередной автосалон или торговый центр. В 90-е годы редкий кинотеатр не превратился в мебельный магазин.

Хотя все это помнят, мало кто задаётся вопросом: а какой они в этом находили смысл? Только и слышишь, что после 1991 года вчерашний СССР вмиг стал страной, где на сто нищих и едва выживающих (особенно после обесценки вкладов) приходилось два-три скоробогача, «новых русских». Но ведь эти карикатурные персонажи в красных пиджаках и на одну двадцатую не могли бы обеспечить необходимый покупательский спрос. А торговые площади были густо заполнены. Я много ездил в 90-х по стране и помню, как в холод и зной было трудно протолкнуться на этих усеявших родные просторы крытых (а чаще не крытых) рынках, где миллионы наших сограждан, самых обычных, упоённо покупали, покупали, покупали. Стройматериалы, сантехнику, стиральные и посудомоечные машины, холодильники, пылесосы, целые кухни, огромные телевизоры, «видаки», разные электронные новинки, мебель, всё для интерьера, всё для дачного отдыха, для домашних животных… Эти «товарные рынки» (на юге их называли «вещевыми») даже в маленьких городах отличались лишь размерами, но не репертуаром. В конце 90-х всё это начало переселяться в более цивилизованные торговые центры. Но откуда у людей брались деньги?

Было ли падение доходов?

В 1997 г. Совет Федерации поручил подготовить доклад «Уровень жизни в России». Этот 200-страничный документ (основные авторы — знаменитые в годы перестройки и в 90-е экономисты Игорь Бирман и Лариса Пияшева) содержал поразительные выводы. Оказалось, что население тратит вдвое больше, чем официально зарабатывает, что доходы граждан от продажи валюты существенно меньше расходов на её покупку, что у населения минимум вдвое больше денег, чем их, по идее, у него должно быть, что от учёта ускользает львиная доля импорта, что не менее чем у 3/4 населения уровень жизни за 1992–97 годы повысился и что официальные показатели потребления занижены минимум наполовину. Авторы делали вывод: из-за неумения учесть скрытую экономику Росстат сильно занижает объёмы производства в стране; размеры скрытой экономики огромны и определению не поддаются; из-за пребывания львиной доли экономики «в тени» собираемость налогов ниже всякой критики.

Говорят, Черномырдин, когда ему доложили о размерах теневого производства в России, мудро изрёк: «Пусть лучше что-то производится в тени, чем не производится на солнце».

Исследование Института социально-экономических проблем народонаселения (ИСЭПН РАН) показало, что в 1996 году объём накоплений российских граждан внутри страны превысил 141 млрд долларов (Московские Новости, № 43, 1997), это тысяча долларов на человека, включая младенцев. Причём помимо банков, буквально под подушкой — банкам тогда доверяли не все. 

Самое методически неуязвимое доказательство вышесказанного мы находим у российско-американского автора Б. С. Пушкарёва. Используя «метод трёх показателей» по программе SPSS (Statistical Package for Social Sciences), он показал, что никакого «обвала» доходов населения в начале 90-х не было, была небольшая заминка в росте, причём закалённое тяготами 1985–1990 гг. население драматизировало её лишь потому, что она совпала с политическими потрясениями. Примерно с 1994 года начался настоящий рост, а в целом между 1991 и 2001 годами доходы населения выросли по ППС на 41%. 

Если бы не этот явно выраженный рост, был бы невозможен тот уровень автомобилизации, которого Россия достигла уже в 90-е. Как и уровень жилищного строительства, включая индивидуальное. Вместе с тем сложившаяся тогда экономическая модель резко расслоила общество. Если три четверти населения СССР можно было отнести к «честным бедным», которые воспринимали своё положение спокойно и привычно, то в новой России к концу 90-х появилось, согласно Т. И. Заславской, «социальное дно» (7–9% населения, т. е. 10–12 млн человек, огромное число). Преодоление этого наследия идёт уже почти двадцать лет.

Борьба с тенью

Разрастание теневой экономики как прямое следствие перехода к рынку — это, конечно, плохо. Но можно ли было пропустить, перепрыгнуть этот этап? Можно ли было на лету переделать дирижабль в самолёт как-то быстрее и изящнее? 

Общий вектор развития предпринимательства в нашей стране представляет собой постоянно идущую в гору прямую. Идущую от серых, а иногда и просто чёрных схем к белым. Правительство, разумеется, помогало этому процессу, но не дёргало растение за верхушку, дабы оно быстрее выросло, понимая, что ни за пять, ни за десять лет выстроить полностью правильную структуру бизнеса после десятилетий запретов (и процветания подпольных «цеховиков») невозможно. Отрадно то, что сложившаяся система, какой бы некрасивой она ни была вначале, сама стремилась и стремится к своему упорядочению и самоочищению. Так ей, по большому счету, выгоднее и удобнее. Хотя не все это поняли даже до сих пор — регулярно отзываемые банковские лицензии не позволяют об этом забыть. Но вытеснение из российской экономики теневой составляющей — процесс неостановимый.

Сложившаяся система, какой бы некрасивой она ни была вначале, сама стремилась и стремится к своему упорядочению и самоочищению. Так ей, по большому счету, выгоднее и удобнее. Хотя не все это поняли даже до сих пор — регулярно отзываемые банковские лицензии не позволяют об этом забыть. Но вытеснение из российской экономики теневой составляющей — процесс неостановимый

Формирование рыночных отношений в России не было выбором из нескольких возможных вариантов. Российскую деловую модель тех лет предопределили действовавшие тогда (и быстро менявшиеся) законы, нормативные акты, статьи УК и УПК, унаследованные от советских антирыночных времён и кое-как перелицованные. Это было похоже на масс-старт в марафоне по узкому переулку, где в начале забега царит полный хаос, толкание локтями, головами, невольные (и вольные!) подножки и прочие приемы. Попытка создать со старта что-то белоснежное не могла даже рассматриваться.

Сказанное легче понять на примере того, с чем мы сталкиваемся каждый день. Вспомним, чем была советская розничная торговля. Например, продовольственная с её разделением на молочные, мясные, рыбные (и т. д.) магазины, с отдельными очередями (а очереди были всегда) к прилавку, в кассу, снова к прилавку и прочими ужасами. Вскоре после указа о свободе торговли с ними стали успешно конкурировать ларьки — страшные, переделанные из железнодорожных контейнеров, все в решетках и с маленьким окошком для общения покупателя с продавцом. Года через два-три их стали сменять алюминиевые киоски, а их, через какое-то время, — павильоны с большим остеклением. На завершающем этапе начался процесс перемещения торговли в розничные центры современного формата (гипермаркеты с исчерпывающим ассортиментом). Частично под них были переоборудованы бывшие советские «Гастрономы» и «Рыбы».

Спрашивают: что мешало с самого начала сделать всё хорошо и правильно? Мешало всё. Не все понимают, что в эпоху лотков-контейнеров невозможно было простым решением правительства добиться такого результата. Требовались новые знания, начальный капитал, помещения, кредит, обученный персонал, поддержка государства и местных властей, согласованные правила игры и их соблюдение, минимальная безопасность. И хотя бы чуть менее враждебная атмосфера. Должны были пройти годы развития, отработана законодательная и нормативная база, система упрощённого налогообложения, налажены связи с поставщиками, транспортом, оформлены имущественные отношения. Такое было просто невозможно в начале 90-х.

Типологически схожие, но гораздо более сложные процессы происходили в промышленном производстве, строительстве, транспорте, обслуживании, банковском деле — во всех бизнесах, производственных и сервисных, начинавшихся без государственной поддержки.

Главным локомотивом российской экономики на долгие годы стала строительная отрасль. В стране не производились самые элементарные вещи для нужд современного строительства, что породило мощный стимул для налаживания их выпуска на месте. Построенное надо обживать и обставлять — и это стало вызовом собственным производителям мебели, текстиля, кухонного и офисного оборудования. Сыграло свою роль и то, что называют «локализацией производства». Характерен пример сети «ИКЕА». Когда магазины этой сети открывались, все товары были с бирками «Сделано Где Угодно». А сейчас большинство имеет бирку «Сделано в России».

Великая мирная революция

Российская рыночная экономика сложилась, и это была великая мирная революция — политическая и экономическая одновременно. То, как она воспринимается нашими либералами, её былыми буревестниками, подтверждает старое правило: всякая успешная революция оценивается теми, кто её готовил и мечтал о ней, как неудачная (загубленная, преданная, украденная, проваленная и так далее).

Это они (бывшие буревестники) любят повторять, что в России «ничего не производится» и «ничего не строится, кроме показушных стадионов и мостов». Процитирую выступление президента страны на съезде Российского союза промышленников и предпринимателей: «Мы часто слышим, что у нас в стране за последние 10–15 лет ничего не строится. Я почти каждую неделю езжу, открываю какие-то предприятия. Думаю, что сидящие здесь, в зале, знают, как у нас ничего не строится. Новые объекты вводятся  – совершенно, абсолютно новые, продвинутые в технологическом смысле – и в машиностроении, и в металлургической промышленности, и в приборостроении».

Новый технологический центр фармкомпании «НоваМедика» (портфельная компания РОСНАНО). Фото: sdelanounas.ru

Если 90-е и первые «нулевые» годы можно сравнить с капитальным ремонтом без отселения жильцов, то сменившие их годы нового века — это уже отделочные работы. То есть та положительная эволюция, плодами которой мы уже давно пользуемся, но всё как-то не решаемся сформулировать это даже самим себе

Характерно, что пуск важных новых объектов обычно привлекает у нас ноль общественного внимания. Если в советское время ввод в строй любого мало-мальски заметного нового предприятия обязательно освещался в печати и эфире, журналистика новой России снисходит до этого в редких случаях. Неудивительно, что у публики складывается убеждение, что промышленные объекты строить у нас перестали, да и промышленность то ли ещё жива, то ли уже скончалась.

Если 90-е и первые «нулевые» годы можно сравнить с капитальным ремонтом без отселения жильцов, то сменившие их годы нового века — это уже отделочные работы. То есть та положительная эволюция, плодами которой мы уже давно пользуемся, но всё как-то не решаемся сформулировать это даже самим себе. 

По данным Института социологии Российской академии наук, к среднему классу ныне причисляет себя 64 процента населения России, однако помимо самоотождествления, под остальные четыре признака этого класса (определённый уровень образования, общественного положения, располагаемой собственности, возможности удовлетворять достаточно широкий круг потребностей) подпадает в полтора раза меньшая доля населения России, а именно – 42 процента. У остальных главный «недолёт» — из-за последнего критерия. Знакомых с вопросом даже цифра 42 % впечатляет достаточно сильно. Но цифра 64 % всё-таки ближе к истине – самоотождествление важнее прочих критериев. Как бы то ни было, уже один этот показатель (достигнутый впервые за всю отечественную историю) ясно говорит: в стране произошла не только политическая и экономическая, но и социальная революция.

Можно ли после этого всерьёз отнестись к заявлению депутата Фёдорова про падение доходов российских граждан в 14 раз по сравнению с советским временем?
По какому критерию можно говорить о падении? По количеству бытовой техники и электроники в домах и на дачах, по обилию и разнообразию услуг, по тому, как люди одеты? Две трети семей имеют легковые автомобили, причем каждая седьмая из них — ещё и не один. Не забудем и про 30 с лишним миллионов наших соотечественников, ежегодно путешествующих по планете. 

В 1985 году в РСФСР было 2,132 млрд квадратных метров жилплощади, 14,9 м на человека, а в России 2013-го — соответственно 3,416 млрд и 23,4 м, более чем полуторный прирост; притом что огромное загородное строительство остаётся почти незарегистрированным и поэтому неучтённым. С его учётом мы, возможно, уже впереди Италии с её 24,5 квадратными метрами на человека. Кстати, Москва заметно отстаёт: среднестатистический москвич располагает 18,7 квадратными метрами жилья.

Наша сегодняшняя жизнь с её удобствами и возможностями, строительный бум, ломящиеся от товаров торговые центры и супермаркеты, автозаправки, автомойки и автосервисы на каждом шагу, развитая сфера услуг, облегчающих жизнь — всё это появилось и стало привычным удивительно быстро, ещё в первые постсоветские годы. Мы уже с трудом вспоминаем время, когда о подобных вещах нельзя было даже мечтать.

Также по теме

Новые публикации

Каналы о России глазами иностранцев множатся в интернете, собирая сотни тысяч подписчиков по всему миру. Видеоролики о российских городах, образе жизни, русской культуре и кухне смотрят и комментируют. Достаточно подписаться на двух-трёх таких блогеров, чтобы очень скоро понять, благодаря системе интернет-рекомендаций, как много молодых, образованных и любопытных иностранцев выбрали Россию для проживания.
Осенью 2023 года власти Латвии, которые уже давно пытаются выдавить русскоязычных жителей из страны, пригрозили, что заявления на выдачу вида на жительство россияне должны подать до 1 апреля 2024 года. После этой даты всех, у кого есть российский паспорт и кто не сделал этого, обещают депортировать из страны.
Российско-германское движение городов-партнёров не сведено на нет, хотя и сталкивается с серьёзными препятствиями, считает вице-президент общества «Россия – Германия», член правления Международной ассоциации «Породнённые города» Анатолий Блинов. Об этом он заявил в рамках российско-германского круглого стола, состоявшегося 26 марта 2024 г.
Школа в киргизской деревне Достук известна на всю округу благодаря российским учителям, которые в ней работают. Родители школьников из других посёлков нанимают автобус, чтобы их дети могли учиться у российских специалистов. Супруги Юсуповы из Башкирии преподают здесь географию и биологию.
Сегодня обратим внимание на правописание аббревиатур, связанных со словом министерство. Как правильно: минкульт или минкультуры? Минобороны заявил или заявило? С прописной или со строчной буквы нужно писать эти сокращения?
В приграничных районах Финляндии резко сократилось население, закрываются магазины, школы, население бросает свои дома из-за отсутствия работы. Финский журналист Кости Хейсканен рассказал, как обернулись дела в Финляндии из-за разгула русофобии и почему при всём том политики не намерены сворачивать с антироссийского курса.
25 марта исполняется 160 лет художнику Алексею Георгиевичу Явленскому. Имя художника лучше известно за пределами России, однако, если присмотреться, его работы легко могут встать в один ряд с картинами русских модернистов. Не стоит также забывать, что в группу немецких экспрессионистов «Синий конь», кроме Явленского, входил и его близкий друг, знаменитый абстракционист Василий Кандинский.
В МИА «Россия сегодня» состоялся круглый стол «Россия – Китай: стратегическое партнёрство и глобальные вызовы». Дискуссия стала продолжением цикла образовательно-экспертных мероприятий «Новые горизонты сотрудничества России со странами Ближнего Востока и Африки».
Цветаева