Затронем вопрос о вариативном окончании некоторых существительных в предложном падеже. Как правильно: в саде или в саду, на береге или на берегу, в лесе или в лесу? На что нужно обратить внимание при выборе формы слова? В русском стиле
Бэлла Волкова21.08.2018
В Индии легко встретить женщину в сари, но вряд ли вы когда-нибудь видели в центре Москвы мужчину в косоворотке или девушку в кокошнике. «Национальный костюм в повседневной жизни будет выглядеть скорее экстравагантно, нежели модно, – признает Наталья Логинова, руководитель Центра моды и дизайна D3 (Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства). – Но обращение к традициям – один из трендов в современном дизайне».
Материал предоставлен фонду «Русский мир» для участия в III Международном конкурсе для молодых журналистов «Со-Творение», номинация «Открывая Россию».
На подиумы и в жизнь возвращается русский стиль. Но, как ни странно, мало кто может объяснить, что это такое. «Хохлома? Матрёшки? И да и нет, – считает Логинова. – Владимир Познер как-то сказал, что русский стиль – это прежде всего дерзость. И я с этим согласна. Наши дизайнеры – дерзкие. И в последние годы в России их появляется всё больше, хотя мода – не самый простой способ заработать».
Мы рассказываем о трёх российских модных брендах. У кого-то из наших героев уже есть шоу-рум в центре Москвы. Кто-то пока продаёт вещи лишь через интернет. Но все они творят по-русски. Дерзко.
Вышивка, фартуки, древние мотивы и научный подход
Светлана Левадная, бренд Levadnaja Details
«Одна женщина увидела на выставке наш фартук и сразу его купила. Я её отговаривала, – рассказывает Светлана Левадная. – Потому что это не самая дешёвая вещь, да и не самая необходимая в XXI веке. Волновалась, что мужу не понравится такая дорогая покупка… А он увидел фартук и говорит: "Наконец-то ты купила себе что-то нормальное!"»
Вещи от Levadnaja Details действительно стоят недешево: их делают только из натуральных тканей (в основном из шёлка, кашемира и итальянского льна) и на каждой есть вышивка бисером и полудрагоценными камнями, на которую уходит не меньше месяца ручной работы. И носить такую одежду сможет не любая девушка: попробуйте предложить кому-нибудь повязать фартук поверх джинсов или надеть кокошник с вечерним платьем. «Мои клиентки – очень сильные и уверенные женщины, – говорит Светлана. – Потерявшиеся, запутавшиеся к нам не приходят».
Сегодня отсылки к русским народным костюмам уже можно увидеть и на подиуме, и на светских раутах. Светлана начинала свое дело в 2006 году и говорит, что тогда на неё «смотрели как на сумасшедшую».
Светлана Левадная: Первая юбка, которую мы сделали, была длиной по колено, с черным бархатным фартуком. И многие реагировали на неё так: «Боже, что это?» Всё национальное было немодным, непонятным. Иногда у меня опускались руки – казалось, этого не изменить
Дизайнер Светлана Левадная никогда не была «модницей». А вот всё русское любила с детства. «Когда мне было лет девять, мама заказала для меня блузу, – вспоминает она. – В очень русском стиле, с вышивкой, из простой ткани. Помню, что люди на улице спрашивали: "Где вы такое взяли?"»
.Светлана родилась и выросла в Крыму, училась в Германии, а в 2004 году переехала в Москву. Она лингвист, переводчик и за собственный бренд взялась по-научному: изучала музейные экспонаты и собрала целую библиотеку о вышивке и народных костюмах. Светлана хотела делать моду по-русски. И прототип её моделей – это не павлово-посадские платки, которые были созданы только в конце XVIII века. Это – вещи древние, ещё дохристианские (слово «языческие» Светлана не любит). С вышивкой, оплечьями (это что-то вроде широких воротников) и символами-оберегами.
Светлана Левадная: Для наших платков мы берём узоры из книг и музейных экспонатов. На самом деле это не просто узоры. Каждый символ там что-то означает. Все наши клиенты хотят узнать – что. Но этот язык уже никто никогда не переведёт, максимум – отдельные знаки. Если вам кто-то скажет, что прочёл всё, – не верьте
Исконно русский костюм сейчас принято называть крестьянским. Потому что со времён Петра I его могли носить только простые люди. Прорубая окно в Европу, царь запретил носить при дворе русскую одежду. Можно долго спорить, было ли это решение правильным – мы никогда не узнаем, какой была бы наша жизнь без той «европеизации». Светлана называет тот указ «стрелой в самое сердце». «Русский костюм никогда не был просто одеждой, – объясняет она. – Это была сага, написанная в узорах. Она рассказывала о роде человека, о его желаниях… По сравнению с тем, что было, мы – как слабый росток рядом с мощным деревом. Но я могу сделать хотя бы это».
Основать свой бренд непросто. Ещё сложнее начать продавать вещи, которые даже близко не похожи на масс-маркет – ни по универсальности, ни по цене. Деньги Светлана собирала по крупицам. А продав первое платье (тогда, 12 лет назад, оно стоило 3–4 тысячи евро), всю сумму вложила в коробки: «Достойная упаковка – это первое, что нужно сделать. Она показывает, что дизайнер уважает свой труд». Потом был первый маленький шоу-рум. Левадная старалась расширяться и переезжать каждый год. Сегодня у неё большой шоу-рум в центре Москвы.
Светлана сама не шьёт. Зато с пяти лет занимается живописью. Для своего бренда она создала особую вышивку.
Светлана Левадная: Многие, когда её видят, сразу говорят: «Вы художник?» Это не ремесленная вышивка, это вышивка-живопись. Сейчас у нас её где-то 570 образцов. Я создала их своими руками, а потом обучила первых мастеров. Это наша визитная карточка
В команде Levadnaja Details 20 вышивальщиц и четыре швеи. В шоу-руме представлены образцы, сшитые для моделей. Но понравившиеся вещи отшиваются под каждую конкретную заказчицу. «Вы просто крошечная, поэтому вам всё крупновато, – говорит мне Светлана, пока я примеряю платье из бледно-голубого льна. – Но оно должно сидеть свободно, у нас почти нет облегающей одежды. Это повседневная вещь – сюда подойдёт большая сумка и удобная обувь. Мне на каблуки нервов не хватает». Ещё одно платье – пыльно-розовое, в пол, из плотного шёлка – больше похоже на вечернее. У всех моделей очень простые фасоны: иначе вышивка и орнамент будут выглядеть чересчур броско. А цвета – в основном приглушённые, хотя несколько ярких моделей тоже есть. «Славянским женщинам не идёт буйство красок, – объясняет Светлана. – Но клиентки с Кавказа у нас тоже что-то для себя находят, просто подбирать надо тщательнее».
Светлана признает: её бренд больше тяготеет к искусству, чем к коммерции. Некоторые её клиентки говорят, что хотели бы передать эти вещи по наследству. «У нас есть две категории покупателей. Одна – это женщины очень обеспеченные, очень самостоятельные. А вторая – женщины со средним достатком, которые копят несколько месяцев, а потом заказывают, – рассказывает она. – Нам пишут из разных городов России, особенно часто из Сибири. Даже если не покупают, говорят: "Спасибо, что вы есть, мы думали, этим никто уже не занимается"».
Светлана уверена, что у большинства людей искажённое представление о русском стиле. И для неё важно показывать людям: русская одежда – это красиво. «Я всегда говорю: русская культура – это пять звёзд. И русская мода – это высокая мода, – говорит она. – Создавая вещь, я всегда думаю: а это достойно того, чтобы считаться продолжением тех традиций? Как будто каждый раз сдаю экзамен».
«Простоквашино», изразцы, бабушкины шкафы и «советский флёр»
Нина Самохина, бренд Secret Garden
«В детстве я почему-то стеснялась сказать маме, что хочу шить. Как-то купила подкладочную ткань, зелёную, с блеском – мне казалось, ткань очень красивая, типа шёлка, – рассказывает Нина Самохина. – Сшила себе втихаря юбку к Новому году. Получилась полная лажа, я её так и не носила. Мама говорит: "Это же подкладка, из такого не шьют, почему ты меня не спросила?" А я говорю: "Не знаю, мне казалось, это красиво, а ты бы не разрешила мне её купить…"»
Сейчас мама Нины помогает дочке отшивать коллекции. А когда-то сама шила и вязала одежду для дочерей. Однажды переделала отданную кем-то неудачную куртку: «Там цвет был не очень и кокетка большая. А мама кокетку срезала, связала новую, пришила, подкладку сделала из кролика… В ней сестра потом ходила. Куртка стала суперхитом, я её до сих пор помню». Тогда, в советские годы и в начале 90-х, все что-то перешивали, а бабушка Нины даже делала дома цветы из шёлка – носили их как броши. «Похоже на Гуччи», – смеется Нина.
Та неудачная юбка Нину не остановила – она шила всё детство. Но учиться пошла на архитектора, и там было не до моделей. В 2014 году переехала из Минска в Москву, собиралась поступать в Британскую высшую школу дизайна на иллюстрацию. А параллельно готовилась к свадьбе и решила сшить себе платье сама. Потом даже хотела открыть свадебное агентство, но вместо этого основала бренд Secret Garden.
Нина Самохина: Просто захотелось – все эти вышивки, цветочки, листочки, фатин! Хотя я много лет этим не занималась. Сшила – и всё. И в последнем потоке подала документы на дизайн одежды, тоже в Британку
Пока у Нины была только одна большая коллекция – дипломная. «Я хотела полностью сделать её из верхней одежды, но куратор сказал, что лучше, чтобы она была разнообразнее, – рассказывает Нина. – Верхней одеждой я решила заниматься, потому что её мало. Наши масс-маркеты в основном испанские, они не совсем понимают, что такое минус 20–25 градусов». Поэтому в коллекции Нины есть бархатный бомбер (он на утеплителе и рассчитан на мороз до – 22 градусов), шапка-шарф («я его называю "перелина"»), бежевый плащ («Дана Скалли в "Секретных материалах" всё время гоняла в плаще – мне казалось, она такая красивая!») и тёплые пальто. Одно из них сшито из мохеровых советских шарфов: «Я их искала по всей Москве, а потом подбирала по цвету. У мохера ворс длинный, когда стачиваешь, надо потом пройти иголочкой и вытащить его из швов – тогда швы будут незаметны».
Нина говорит, что в её моделях есть мотивы советского прошлого, хотя этого прошлого она толком не застала – ей всего 28. Но в её детстве были бабушкины сундуки, советские выкройки и старые альбомы. «С бабушкой в картишки резались – она что-то рассказывала… Так что для меня это знакомое и родное, хотя я и сама это не переживала». А еще у неё в голове «замес» из фильма «Амели» и мультика «Простоквашино». «Там палитра очень моя. Все цвета – глубокий зелёный, например – прямо такие, как надо. А мама там очень французская – эти шарфики, карешечка… Но в то же время интерьеры, стены – всё нарисовано, как было у нас. Вся атмосфера – родная советская, а мама – такая фифочка».
Весь этот «советский флёр» Нина отражает в одежде. Даже бархатный бомбер, который смотрится очень современно, отсылает к детским воспоминаниям: «Он большой, круглый, выглядит как шарик. Это как зимой в детстве, когда на тебя надели пять свитеров, шубу, шапку и ещё сзади за шарф держат». Русские народные мотивы в её одежде тоже есть: например, одно пальто было скроено на базе русской рубахи. А в одном из принтов есть мотивы русских изразцов: «Раньше мне казалось стыдным рисовать что-то похожее: ты что, придумать не можешь ничего? Но ты же всё равно перерабатываешь, добавляешь своё».
Принты Нина особенно любит – она же иллюстратор. У неё была мини-коллекция цветастых рубашек. Для одной из них девушка собрала и оцифровала гербарий: получился принт с листочками. «В Британке я была немножко инопланетянкой. Там обычно всё лаконично, архитектурно. А мне хотелось делать смешное. Хотя я понимаю, что не все люди готовы это носить». Нине пришлось отказаться от «безумных рубашек в стиле ретро» с большими бантами: оказалось, что для большинства её знакомых это чересчур. «Совсем в "арт" я уходить не хочу, – говорит она. – Одежда – это предмет утилитарный».
Пока у Нины нет своего производства. Она работает дома, бок о бок (а точнее – спина к спине) с мужем-инженером, иногда прерываясь на йогу. Работ у Нины несколько: собственный бренд ещё не приносит достаточного дохода, приходится брать заказы. Одежду она частично отшивает сама, частично – на местных фабриках. Иногда вещи из коллекций шьют на конкретного покупателя, подгоняя под его фигуру. «Хороший вариант: вещь хорошо сидит, точно продана, все довольны, – улыбается Нина. – А не так, что у меня весь шкаф забит, а денег нет». Шоу-рума у неё тоже пока нет, все продажи – через соцсети и знакомых.
Сейчас Нина шьет на заказ свадебное платье – второе в своей жизни. А ещё работает над принтами с котиками и шубами из натурального меха. «Каким я вижу русский стиль сегодня? – задумывается Нина. – Он меховой. Узорчатый. Тёплый. Сказочный. Ироничный. С яркими сочными цветами». Звучит как описание её будущих коллекций.
Меха, павлины, сказки и шапки для русской зимы
Наталья Хованская и Настя Вяз, бренд Tsar Bird
«Как здесь сложно с рукавами», – говорю я, примеряя душегрею – что-то вроде жакета со сборками у талии. Рукава у неё «выпускают» руки чуть ниже локтей, но не заканчиваются, а свисают, как ленты. «Они только со стороны кажутся неудобными», – говорит Настя Вяз. «К ним быстро привыкаешь, – добавляет Наталья Хованская. – Как будто у тебя слуга появился: сначала странно, а потом – словно так и надо». В этой одежде действительно хочется выпрямить спину и оглядеться в поисках слуги. А потом сесть на тройку лошадей и поехать куда-нибудь есть блины с икрой.
Наталья – классическая русская красавица: светлые волосы, коса, прозрачные голубые глаза. Настя похожа на башкирку или японку: «Хотя в моём роду все до четвёртого колена или русские, или с Украины. Я не знаю, почему я такая получилась!» А вместе они создают одежду из русских сказок.
Настя в детстве ходила в садик в жёлтой блузке, похожей на фрак. Её мама шила, носила шляпы и смотрела с дочкой записи всех Недель высокой моды, которые только могла найти. Наталья в восемь лет сделала себе короткую зелёную юбку из маминого любимого платья (та, конечно, страшно ругалась) и позже продолжала шить, но выучилась на экономиста. Настя получила диплом физика, но работала стилистом. Их марка родилась, когда она стала подбирать одежду для Натальи. «Я поняла, что нет адекватного предложения для тех, кому идёт русский стиль, – говорит она. – Это либо павлово-посадские платки, либо платья за полмиллиона рублей. И мы стали придумывать одежду сами».
«В наших блузках и оплечьях чувствуешь себя царевной», – уверена Настя Вяз
А потом в Лондоне и Париже к девушкам начали подходить и спрашивать, где такое можно купить. «Мы в шутку говорили, что у нас свой бренд, а люди стали просить контакты», – рассказывает Наталья. Так и дошутились до того, что в 2017 году основали Tsar Bird.
Девушки хотели «осовременить» традиционную русскую одежду, сохранив её идею. Поначалу, глядя на душегреи, меховые оплечья (похожи на объёмные воротники) и косоворотки, не очень понятно, как и куда их можно носить. Но если померить, вопросов не останется. «Когда мы создавали оплечье, я думала: боже, что мы делаем? Да, оно выглядит сказочно, но насколько это будет практично? – вспоминает Наталья. – И вот я надеваю это оплечье. И вдруг понимаю, насколько оно мне нравится, насколько мне в нём комфортно. И первую неделю ношу его вообще не снимая». Ещё Наталья в холодное время года носит тёплые шапки, похожие на русские кокошники: «Мы их специально сделали, потому что хотели выглядеть красиво и зимой, и летом».
Сейчас Настя в основном занимается дизайном, а Наталья – организацией. Своего производства и шоу-рума у Tsar Bird пока нет – вещи отшивают на фабриках, а продают через интернет. Большинство покупателей – из России, но за рубежом тоже есть. Дело ещё не приносит прибыли и даже не окупается, но, как говорит Наталья, по всем канонам так и должно быть.
Наталья Хованская: «Мы запускались на свои деньги, и это была не огромная сумма. Конечно, если б могли вложить больше, развивались бы быстрее. Но мы и сейчас продвигаемся хорошо – постепенно, зато надёжно»
Создавая бренд, Наталья и Анастасия видели своими клиентками женщин, занимающихся домом и детьми. Но их одежда больше пришлась по вкусу активно работающим дамам, часто – со своим бизнесом. «Для них важно выглядеть красиво и ярко, но не тратить на это много времени, – объясняет Наталья. – А наши вещи самодостаточны, их ничем не надо дополнять. Ты надеваешь платье, туфли, поправляешь макияж – и через минуту готова к выходу в свет». Клиенты-мужчины у Tsar Bird тоже есть – для них в основном шьют косоворотки.
Делать что-то нестандартное всегда рискованно: можно не найти своих клиентов и прогореть. Но девушки уверены: уж если создавать, то создавать уникальное. «Шить юбки-карандаши и блузки бессмысленно, – говорит Наталья. – Это делают все». Впрочем, юбка-карандаш и чёрная блузка у них в коллекции тоже есть. Эту блузку я сначала надеваю задом наперёд. «Мы всегда говорим: если не знаешь, какой стороной надевать вещь, значит, она точно дизайнерская», – смеется Наталья.
Некоторые вещи от Tsar Bird можно надеть только на выход. В некоторых вполне можно прийти на работу. Но ни одну не назовёшь повседневной. «Мы считаем, что русский стиль – это роскошь. И нам хочется, чтобы эта роскошь была с нами всегда, – говорит она. – Мы хотим, чтобы женщины каждый день выглядели немного более ярко, чем мы привыкли».
«В наших блузках и оплечьях чувствуешь себя царевной, – уверена Настя. – И когда ты проведёшь так пару часов и наполучаешь комплиментов – потом без этого не сможешь». «Чтобы носить нашу одежду, нужны кураж и смелость, – добавляет Наталья. – Наши покупатели созрели для такого стиля, они не стесняются, когда на них смотрят. Мы видим, что сейчас у русских возвращается потребность носить русское. И это здорово».
Фотографы: Сергей Бобылев, Роман Канащук, Михаил Джапаридзе. В материале использованы фотографии Лизы Задорожной и Анны Колечкиной для Tsar Bird, а также из личного архива Светланы Левадной
Источник: ТАСС
Также по теме
Новые публикации
Затронем вопрос о вариативном окончании некоторых существительных в предложном падеже. Как правильно: в саде или в саду, на береге или на берегу, в лесе или в лесу? На что нужно обратить внимание при выборе формы слова? 
21 апреля в театре Турски в Марселе (Франция) открывается X Международный фестиваль русских школ дополнительного образования. Член оргкомитета фестиваля Гузель Агишина рассказала «Русскому миру», что его цель в том, чтобы показать, насколько большую работу ведут эти школы и как талантливы их ученики. 
Несмотря на международную ситуацию, катастрофического падения интереса к русскому языку в странах, которые сегодня мы называем недружественными в силу сложившихся политических обстоятельств, в том числе в Соединённых Штатах, не произошло.
Пушкин в Страсбурге – в оригинале и переводе 17.04.2024
В библиотеке Центра православной культуры, который действует при храме Всех Святых в Страсбурге (Франция), открылась выставка «Сказки Пушкина». Инициатива пришла «с низу» – от приходского актива. Экспонаты поступили из собственных фондов православной библиотеки храма и частных собраний прихожан. 
Илья Голенищев-Кутузов: «Мы – дети России» 16.04.2024
120 лет назад родился выдающийся учёный, переводчик, поэт, антифашист Илья Николаевич Голенищев-Кутузов. После Гражданской войны он ребёнком оказался в Югославии, но в зрелом возрасте мечтал вернуться в Россию. И в 1955 году его мечта, наконец, осуществилась. В Москве открылась выставка, посвящённая удивительной судьбе нашего соотечественника. 
Обратим внимание на лексику, характерную для актуальных новостных материалов, и расскажем о разнице в значениях слов подтопление, затопление, паводок, половодье… 
С 15 по 19 апреля в Тунисе при поддержке фонда «Русский мир» проходит Международный форум для преподавателей русского языка стран Северной Африки и Ближнего Востока TERRA RUSISTICA. Директор МАПРЯЛ Александр Коротышев рассказал, какие главные вопрос будут обсуждаться на форуме. 
Гагаринские уроки пройдут в 38 странах мира 12.04.2024
В День космонавтики в 31 стране мира проходит Гагаринский урок «Космос – это мы», участниками которого уже стали более 13 000 школьников. Проведение тематических уроков продолжится на следующей неделе: ещё более 6000 школьников из 7 стран присоединятся к своим сверстникам в стремлении узнать больше о покорении космоса. 