Вячеслав Никонов: «Ключевым было наше заявление о непродвижении НАТО на Восток и неразмещении военных структур на Украине»
Александр Гамов08.12.2021
Первый заместитель председателя Комитета Госдумы по международным делам, председатель правления фонда «Русский мир» прокомментировал онлайн-встречу Владимира Путина с Джозефом Байденом.
– ...Вячеслав Алексеевич, вам не показалась куцей эта встреча в верхах?
– В чём-то да. Потому что, на самом деле, большого прогресса-то не было достигнуто ни по одному из крупных направлений.
Но, с одной стороны, надо учитывать физическое состояние президента Байдена – я не думаю, что он готов сейчас на какие-то длительные переговоры один на один.
Напомню, когда они встречались в Женеве, там всё-таки были встречи в разных форматах, а не только один на один.
А здесь получилась беседа именно президента с президентом, без подключения участников команд с той или иной стороны. Это вот одна причина.
Вторая. Ну, видно, разговор сложился не самый простой, поэтому, может быть, и не было желания сильно его затягивать.
Я могу этим объяснить.
– У меня такое ощущение, что продолжение должно быть через какое-то время.
– Планируется, естественно, очный саммит – в начале следующего года.
А нынешняя встреча, действительно, стала такой промежуточной, которая, наверное, была необходима для того, чтобы снять острую напряжённость в отношениях между двумя странами... Касающуюся украинского кризиса, причём искусственно созданного американской же стороной. И уже превратившуюся в фактор внутренней политики Соединённых Штатов.
Для них это было важно. А для нас было важно заявить свою позицию.
Считаю ключевым наше официальное заявление, которое было сделано после саммита. Это мысли Путина, которые он сам высказал Байдену. Речь о том, что нам нужны гарантии безопасности, гарантии нерасширения НАТО на Восток и неразмещения военной структуры на территории Украины.
– Причём у меня создалось впечатление, что Владимир Владимирович имел в виду гарантии на бумаге, а не так, как Горбачёв в своё время – на словах, да?
– Естественно, он имел в виду гарантии бумажные и, во всяком случае, из текста нашего заявления следует, что были даны поручения начать на эту тему переговоры.
И я с трудом, конечно, себе представляю, каким образом американцы могут пойти на подобного рода соглашения. Но, если прогресс в эту сторону достигнут, то я считаю это уже большой положительный результат саммита.
Но опять же, это пока только договоренность о том, чтобы вести переговоры. Так что дальше продвижения не было.
– У меня такое ощущение, что Путин предчувствовал, что это не какое-то аншлаговое мероприятие. Ночью летел из Индии, потом открывал метро в Москве, решал экономический вопрос… То есть в принципе, то, что хотел Путин достичь, это достигнуто, да?
– Я думаю, что Путин, наверное, хотел большего, мы все хотим большего, чем получается.
Но ясно, что никаких завышенных ожиданий в этот раз не было.
И не случайно об этом говорил и Дмитрий Песков, и не раз повторял, что мы не ждём ничего прорывного от саммита.
Ничего прорывного действительно и не было. Да и не могло быть, учитывая тот климат, который сложился в Соединённых Штатах.
Вот шаг вперёд сделан, я так понимаю, на посольском направлении, потому что Байден сам поднял этот вопрос, как сказал Ушаков, связанный с работой дипломатов. Путин, естественно, парировал это тем, что наши действия являются ответом на американские и вроде бы достигнута договорённость, что российские дипломаты смогут ознакомиться с состоянием нашей собственности, которая была американцами изъята.
То есть какой-то шажочек есть в этом направлении. И отсюда, может быть, предложение Путина о том, чтобы вообще обнулить все эти дипломатические ограничения, которые были сделаны ещё во времена Трампа, чтобы могли нормально работать диппредставительства двух стран.
– То есть два пункта в активе. Первый – это предложение каким-то образом решить вопрос о непродвижении НАТО на восток и задокументировать это наконец?
– Я думаю, что да, в каком-то виде это предложение прозвучало. Американцы согласились обсуждать этот вопрос, связанный с общей структурой безопасности. Это разговор надолго. Дипломатические вещи – это да.
Плюс, судя по всему, был обмен, небольшой, по Ирану. И, в общем-то, российская позиция была зафиксирована, что – до возвращения к всеобъемлющему плану, американцы, естественно, его не приемлют, – надо что-то делать для того чтобы предотвратить иранскую ядерную программу и снять санкции в отношении Ирана. То есть по Ирану разногласий серьёзных зафиксировано не было.
– Ну и завершающий вопрос. То есть Джо Байден собирался с Зеленским поговорить после этих переговоров – он может теперь сказать, типа, Володя, успокойся, Путин войну против Украины начинать не собирается?
– Путин и так не собирался начинать войну против Украины.
Я так понимаю, Зеленский беспокоился насчёт этого гораздо меньше, чем Байден. Во всяком случае, в Киеве никаких панических настроений в последние дни не было. А панические заявления, в основном, звучали со стороны американских политиков, представителей администрации США, то есть американцы всячески раздували эту тему в гораздо большей степени, чем сама Украина.
Я думаю, что Зеленский как раз прекрасно понимал, что серьёзной такой угрозы не существует. Но да, Байден, я полагаю, переговорит с Зеленским – вряд ли это было вчера, но, может быть, сегодня позвонит, расскажет.
Но для меня очевидно, что и серьёзные американские военные тоже не могут не видеть, что никаких военных приготовлений с российской стороны просто нет и все эти картинки – в пользу бедных, потому что рисовать сейчас подобного рода схемы, показывать коробки якобы этой техники, которые выставлены как на парад, это для очень наивных людей. Ясно, что если бы какие-то приготовления были, во-первых, никто бы об этом не знал, во-вторых, если бы война начиналась, то уж точно не с каких-то сухопутных операций, которые в современной войне не имеют ни малейшего значения.
Источник: KP.RU