Предварительный разбор этого способа обращения с языком может быть полезен и для тех,
кто изучает русский язык как иностранный, и для носителей языка,
испытывающих трудности при общении в новой для себя поколенческой
или профессионально-поколенческой среде. 

                                                         Г. Гусейнов «Введение в эрратическую семантику»

Когда речь заходит о соблюдении норм русского языка в Интернете, люди грамотные и образованные не скупятся на негативные эпитеты. «Все эти «превед медвед», «йа креведко», «исподстола» убивают русский язык, наносят ему больший вред, чем трехсотлетнее татаро-монгольское иго» - таково расхожее мнение. Однако, на самом деле, не все так просто…

Начавшись с откровенного издевательства над русским языком (так называемые «кащениты», fuck.ru, udaff.com) Интернет-сленг и его производные сегодня эволюционировали до уровня полноценного литературного течения, сопоставимого с Обэриутами и «чинарями» начала прошлого века (так называемая «Упячка»). Если пристальнее присмотреться к истории взаимодействия Интернета и русского языка, вырисовывается следующая картина…

Впервые коррумпирование русского языка околокомпьютерной публикой проявилось еще в до-интернетовские времена, когда основным способом онлайн общения был сейчас уже почти забытый Фидонет. Именно с фидонетовской эхоконференции «Кащенка» (su.kaschenko.loсal – SKL) по остальному Фидо, а затем и по Интернету распространились первые «мемы», там же были сформулированы принципы «троллинга». Мем, по определению оксфордского профессора Ричарда Докинза, это «единица культурной информации, способная «размножаться». Соответственно, под Интернет-мемом понимается спонтанно и неконтролируемо распространяющаяся по Интернету информация. Троллингом называют размещение в форумах или блогах заведомо провокационных сообщений, с целью получения негативной реакции пользователей.      

Но Фидонет, все-таки, был вещью в себе. Пользование Фидо требовало как определенного уровня технической грамотности, так и возможности часами занимать городскую телефонную линию. С другой стороны, общение в Фидонете шло преимущественно через текст, с передачей графических файлов были большие проблемы. Нет ничего удивительного в том, что широкие народные массы к Фидо оставались равнодушны. А фидошников, соответственно, мало волновали проблемы ламеров (то есть нас с вами, простых смертных). Ситуация приняла угрожающий оборот, когда кащениты и участники других хулиганских эхоконференций Фидо вышли на просторы Интернета.

В оправдание фидошников-кащенитов нужно сказать, что и в Интернете они предпочитали кучковаться в закрытых сообществах, «коллективных блогах», вступить в которые можно было только по приглашению. Зато мемы и лулзы (шутки, приколы – от английского «LOL», т.е. «laughing out loud») из таких сообществ распространялись по всему остальному Интернету. Наиболее известным из «коллективных блогов» является Dirty.ru. Сообщество было основано сербским бизнесменом из Москвы Йованом Савовичем в 2001 году. Именно из Dirty.ru к нам пришли все наиболее известные мемы последних лет, в частности те из них, что были зачитаны журналистом Андреем Колесниковым на пресс-конференции В. Путина в июле 2006 года – «Как Вы относитесь к пробуждению Ктулху?», «Как Вы относитесь к  медведу?», «Собирается ли Российская Федерация использовать для обороны своих рубежей огромных боевых человекоподобных роботов?» и т.д.

Именно с подачи господина Колесникова «медвед» стал известен даже тем людям, которые слабо себе представляют, как включается компьютер. Про «медведа» снят мультфильм, сложены песни, он встречает нас в платежных терминалах компании – провайдера мобильной связи, часто используется в политической агитации и пропаганде. Причем большая часть людей, тиражирующих «медведа», довольно смутно представляют, откуда он вообще взялся. Впервые медведь с поднятыми в характерном жесте лапами был замечен на юмористической картинке американского художника, актера и композитора Джона Лури, известного, прежде всего, участием в фильмах независимого режиссера Джима Джармуша и ролью апостола Иакова в фильме М. Скорсезе «Последнее искушение Христа». В английской версии животное произносило слово «surprise!», которую русские поклонники творчества Лури заменили словом «превед!» - «эрративной формой русского дружеского приветствия», по определению филолога Г. Ч. Гусейнова. Вот, собственно, и все. Шутка, рассчитанная на узкий круг «понимающих», появившаяся в закрытом сообществе. Вполне уместен вопрос – кого следует винить за засилье «медведа»: шутников с Dirty.ru или журналистов и политтехнологов, устроивших безобидному, хотя и довольно безграмотному мему всероссийскую «раскрутку»? Так что прав Гусейнов, когда говорит о том, что «язык падонков» - «изначально очень небольшой сегмент литературного поля», но не прав, говоря о «проворстве, с каким его адепты пометили своим присутствием множество литературных, политических и собственно медийных порталов, площадок и тусовок».

Что до Dirty.ru – им эта история не пошла на пользу. После того, как Президент с подачи Колесникова на всю страну озвучил «медведа», в закрытое сообщество выстроилась длинная очередь. Администрация сайта была вынуждена сделать его открытым, а наиболее креативная часть участников сообщества от Dirty.ru отделилась, основав новое сообщество – leprosorium.ru. По слухам, его участниками являются веб-дизайнер Артемий Лебедев, певица Земфира, телеведущие Михаил Леонтьев и Глеб Пьяных и даже заместитель главы Администрации Президента РФ Владислав Сурков. Сложно сказать, насколько эти слухи достоверны.

Однако Dirty.ru, с их «эрративными формами» русского языка – отнюдь не самый яркий пример сетевой безграмотности. Непревзойденными мастерами коверкания русского языка являются администраторы и посетители сайта Udaff.com. Сайт был создан в 2003 году сетевым автором из Питера Дмитрием Соколовским, ранее являвшимся одним из авторов сайта fuck.ru. Если Dirty.ru и leprosorium.ru пропагандируют нарочитый эрратив, то есть искажение языка, предпринятое его носителем, владеющим литературной нормой,  то udaff.com  это голый контр-культурный пафос. Наиболее яркое проявление удавьей конт-культурности состоит в агрессивном употреблении обсценной и ненормативной лексики, причем мат зачастую пишется нарочито безграмотно, скажем, «и» заменяется на «е» и наоборот, а к известному слову из трех букв на конце добавляется твердый знак. Г. Гусейнов трактует этот твердый знак, пришпиленный к трехбуквенному слову, как «своеобразный пандан к «Ъ» как символу новизны  перестроечного СМИ-проекта «Коммерсантъ».

Причем, если родоначальники русского Интернет-сленга с фидошных эхоконференций и закрытых блогов типа dirty.ru пропагандировали невовлеченность в политику и презрительное отношение к проблемам «офлайна» (реального мира), то Удав-Соколовский и группирующиеся вокруг него деятели позиционируют себя как ультра-патриоты. Истинный удавкомовец должен презирать «европеев» и «пиндосов» (американцев), любить свою страну («я вырос на родных просторах, презрев чужие ништяки…», пишет, например, на udaff.com некто Князь Болтконский), быть лояльным действующей власти. К большому сожалению, власть отвечает этим людям, официально именующим себя «падонки» (именно так, через «а»), взаимной симпатией. Возглавляющий проправительственный ресурс Кремль.оrg Павел Данилин не скрывает приязненного отношения к Удаву-Соколовскому, а с создателем закрытого ныне сайта fuck.ru Константином Рыковым теснейшим образом сотрудничает.

К. Рыков вообще заслуживает отдельной персональной публикации. Как в числе направляющих предвыборной кампании основной проправительственной партии оказался создатель сайтов fuck.ru, незнакомка.ru, эротоман.ru, разработчик телешоу «Большая стирка» и «Гарем» - загадка. Рыков также известен как человек, издавший и раскрутивший романы Э. Багирова «Гастарбайтер» и С. Минаева «Духлесс». Обе книги -  «модные», «современные» и «контркультурные», причем выражается модность и контркультурность, прежде всего, в вольном обращении с русским языком и засилии обсценной лексики. Кто опаснее для русского языка – сетевой матерщинник Удав-Соколовский или издатель и политтехнолог Константин Рыков? Вопрос, естественно, риторический.      

Но не все так плохо в Интернете. Потому, что в Интернете есть Упячка.  Бытует общее мнение, что «Упячка» – это продолжение серии «превед» и «креведко». Собственно, изначально так и было. Фраза, рожденная воспаленным рассудком, лишенная всякого смысла и своим видом побуждающая к повторному написанию. Но «Превед» имел всего одну визуальную ассоциацию (картинку с медведем Джона Лури) и рифмовался с единственным словом. «Креведко» - уже имело некую смысловую ассоциацию (образ мышления на уровне ракообразного) и показало легкодоступный способ словообразования («блондинко», «шутко» и т.п.). «Упячка» же предполагает ассоциации на уровне субъективной ассоциативной интерпретации и тем самым предоставляет практически неограниченный спектр к ее приложению. Хрестоматийный пример Упячки:

Гувре блою мебро глоет,
Вхридри жнесные чрутя;
Цо как жепь оно накроет,
Цо попячста как трясця,
Цо по кворле опшвечалой
Днесь словодней зашемсу,
Цо как шячло зачрестяло
Стокчет вкнем: десу десу…

Ясно, что перед нами хорошо знакомые всем строки А. С. Пушкина. А вот что с ними произошло, по какому принципу они были трансформированы – не вполне понятно, хотя определенный смысл и внутренняя логика в этих бредовых буквосочетаниях  прослеживается… Это и есть Упячка. Если все-таки попытаться сформулировать ее принципы, то здесь имеют место три достаточно зыбких способа словообразования, причем никогда нельзя однозначно определить, к какому из типов относится конкретное слово: ассоциативно-осмысленное построение слова, ассоциативно-бессмысленное построение слова, исключительно бессмысленное построение слова. В каждом из случаев исходное слово видоизменяется путем смешения его с другими словами, несущими ассоциативную нагрузку (в первом случае), или не имеющими таковой (во втором и третьем). В качестве слов, не имеющих ассоциативной нагрузки можно использовать базовый набор Упячки: «жывтоне», «шячло», «чочо» и т.п. Также приветствуется заимствование слов, частей слов и отдельных букв из украинского, белорусского и других славянских языков.

Как это выглядит на практике? Допустим, требуется перевести на Упячку фразу «прогноз изменился». Необходимо изменить существительное «прогноз», но оставить его узнаваемым. Сделать это можно, добавив к нему еще одно, которое собственно будет выражать отношение автора к прогнозу. Если это отношение негативное, выбирается слово, имеющее хотя бы пару общих букв со словом «прогноз» и вызывающее депрессивные ассоциации. Например, слово «гнусь» в сочетании с «прогноз» даст мрачное слово «прогнузь», а «горе» – «пгорноз», или совсем уж депрессивный «пгронозц». Заметим, что слова имеют четкую ассоциацию с упомянутым существительным, но ассоциацию исключительно негативную. Результат достигнут.

Чем является Упячка? Глупой шуткой или продолжением традиций Д. Хармса, А. Введенского и «обезьянволпала» А. Ремизова? Этот вопрос приводит нас к другому, гораздо более глобальному – что есть язык? Забальзамированная мумия или живой, развивающийся организм? В общем и целом сегодня научная общественность склоняется ко второму мнению. Даже наиболее консервативно и охранительски настроенные филологи вынуждены с ним соглашаться, пусть и с рядом оговорок. В этом контексте именно Интернет является той площадкой, на которой происходит испытание языка на прочность. В сети практически каждый день возникают неологизмы и разного рода эрративы, какие-то из них приживаются, какие-то нет. Это и есть наглядная, зримая эволюция «живого великорусского языка». Какие-то из Интернет-неологизмов, тот же  набивший оскомину «медвед», рано или поздно забудутся. А вот скажем замечательное слово «улыбнуло» (т.е. вызвало улыбку, «относительно редкое выражение гоблинского сюсюканья» по определению Г. Гусейнова) вполне имеет право на жизнь… Во всяком случае на просторах Интернета.

С чем действительно нужно бороться, так это с «медведами в законе» типа К. Рыкова и Д. Соколовского. Интернет-сленгу, пока он находится в стадии формирования, место именно в Интернете и нигде более. Не стоит делать его частью актуального политического процесса, использовать в рекламе, и уж тем более писать на нем романы. Время Упячки еще не пришло.