С профессором русского языка, вице-директором сеульского Университета Корё Ким Джин Кю мы познакомились в начале ноября на Второй Ассамблее Русского мира в Москве. В Россию Ким Джин Кю приехал не в первый раз. Почти каждый год его приглашают в страну для участия в международных языковых форумах. Русским языком профессор владеет столь свободно и профессионально, что его словарному запасу по-хорошему могли бы позавидовать даже некоторые россияне.

– Насколько я знаю, в Южной Корее, по сравнению с другими странами, русский язык начали изучать сравнительно недавно?

– После Второй мировой войны, если точнее, после Корейской войны (1950-1953 гг. - прим. автора). Первая кафедра русского языка была открыта в 1954 году в Сеульском университете иностранных языков Хангук. Лишь спустя двадцать лет, в 1974 году, в Университете Корё появилась вторая. Инициатором открытия был бывший ректор, историк, специалист по китайской истории, профессор Ким Джин Нё. 

– Какая-то мотивация была у этого проекта?

– Настоящий учёный должен всегда обладать хорошей интуицией. Это было именно предвидение – на что стоило обратить в тот момент большее внимание. Как видите, профессор не ошибся. Параллельно с русской были открыты кафедры японского, английского и китайского языка. Эти языки связаны именно с теми странами, которые сейчас имеют значительный вес в мировой политике.

– Можно ли, на Ваш взгляд, считать интерес к конкретному языку, скажем, русскому, неким индикатором, определяющим состоятельность страны – экономическую, политическую и духовную?

– Это, конечно, связано. Когда экономика растёт, наблюдается и рост интереса к языку и культуре конкретной страны. Взять изучение русского языка. Объективно говоря, интерес к нему не очень высок. Большая часть студентов Южной Кореи изучает всё-таки английский язык, потому что он гарантирует получение хорошей профессии и работы. Такова объективная реальность. Мы стараемся, чтобы интерес к русскому языку вырос в Корее, но после кризиса 90-х годов интерес падал, только сейчас он опять возрождается.

– Как Вы сами пришли в профессию? Это был ваш детский или юношеский интерес?

– В школьные годы мы изучали только английский язык, в качестве второго иностранного предлагались немецкий, французский, японский. Такие языки, как китайский, русский, испанский, были нам неизвестны, далёкими от нас. Я решил заниматься русским языком. Тогда я хотел быть дипломатом и потому выбрал далёкий, не известный, не открытый для себя и всех нас, корейских людей, мир – это север русский. Это было в 1985 году.

Я закончил Санкт-Петербургский государственный университет, до этого служил в армии и за счёт государства был отправлен в Россию, где уже учился мой близкий друг.

Я защищался по истории русского языка, древнерусскому литературному языку – «Лексико-семантические особенности древнерусского перевода “Пчелы”», если помните, это древнерусский сборник афоризмов. Мой научный руководитель – профессор Колесов Владимир Викторович, я очень доволен, что могу считать себя его учеником. Сразу после защиты вернулся домой в Корею. Сначала преподавал в городе Тэгу семь лет, в Университете Кемён. Затем перешёл в Университет Корё, в Сеуле.

– Когда к вам приходят студенты, вы спрашиваете их, почему они выбрали русский язык?

– Обязательно!

– Какие ответы чаще всего звучат?

– Русский – язык с большим потенциалом, есть перспективы. В данный момент, как я уже говорил, он уступает по популярности  английскому. Но на русском говорят не только в России, но также и в странах СНГ, а это очень большая территория использования языка. Всё это способствует развитию и реализации будущих планов. 

– Россия конца XX века, когда Вы учились, и сегодняшняя сильно отличаются?

– Я впервые прилетел в Россию в 93 году, точно помню дату – 22 августа. В Шереметьево я был в рубашке в короткими рукавами, в Корее было жарко, а здесь очень холодно. Потому первое впечатление о стране – холодная, северная. Но, как я потом выяснил, к своему удивлению, здесь очень многие загорают. Даже в Петербурге, в Петропавловской крепости на пляже, почти все нагие, голые. Со временем я узнавал, что Россия – это тоже такая же обычная страна, где живут люди.

– А казалась очень экзотичной, где живут не люди?

– Я сказал так потому, что когда был школьником, у нас всё время превалировало такое представление о коммунизме, о социализме, о тех странах, которые придерживаются этой идеологии, и поэтому такой стереотип существовал. Оказалось, что русские намного прогрессивнее, чем корейские люди, свободнее, говорят и мыслят очень по-своему. За последние десять лет Россия довольно сильно изменилась. Конечно, в материальном аспекте в лучшую сторону, но в духовном, особенно молодёжь – нет! Их язык, поведение, образ жизни намного отличаются от предшественников. Я был недавно в филармонии, там были люди в основном пожилого возраста, молодые в России не ходят на концерты классической музыки.

– Вы упомянули плохой русский язык молодёжи, неужели, вы, кореец, действительно обращаете внимание на то, как говорят русские? Что-то уже зацепило ухо, приведите примеры.

– Возьмём шиномонтаж. Все водители и механики слово на три буквы говорят почти через каждое слово, и это я так часто слышу и в других местах.

– Я знаю, что года два назад в Южной Корее вышло учебное пособие «Русский язык через анекдоты», в котором изобилует нецензурная лексика. По мнению автора, понять русскую действительность без этого невозможно. Вы сами владеете русским матом, знаете, что это такое?

– Я приблизительно понимаю, и у меня есть несколько словарей для изучения, поэтому знаю некоторые выражения…

– Чтобы употребить в минуту эмоциональной вспышки?

– До такого уровня я ещё не дошёл. Я стараюсь не использовать его, только для профессионального изучения, как лингвист, но употреблять – ни в коем случае! Не хочу и не буду! К иностранцам, которые живут в Корее и пользуются корейским матом, я отношусь совсем по-другому, это неинтеллигентно, это показатель уровня образованности, интеллектуальности.

– У вас есть свои любимые русские поэты и писатели?

– Да, Пушкин и Николай Рубцов.

– Но ведь Рубцова называют очень русским поэтом, что так созвучно вам – ритмика, образы?

– Во-первых, судьба, очень похожа на судьбу Пушкина. Очень рано умер. И предвидел своё будущее. А что созвучно? Знаете, у нас в Корее очень любят Чайковского, он тоже очень русский композитор. Значит, есть что-то общее, душа, наверное.

– Хорошо ли знают в Южной Корее русскую литературу, что продают в книжных магазинах?

– В основном классику. Как в музыке очень любят Чайковского и Рахманинова, так в литературе Толстого и Достоевского. Современных писателей практически никто не читает, их знают в основном специалисты.

– Кто-то кроме вас из вашего ближнего окружения говорит на русском языке?

– Моя жена. Она композитор, училась по классу Сергея Флоренского. В Петербурге мы и познакомились. У нас две дочери, старшей, школьнице, девять лет, младшей – шесть, ходит в садик, некоторые выражения – «спасибо», «привет», «пока» – уже знают. Пока этого достаточно. Когда мы не хотим, чтобы дочери узнали наши секреты с женой, мы переходим на русский язык.

– Есть точные данные, сколько сейчас жителей Южной Кореи изучают русский язык?

Точных цифр у меня нет, давайте попробуем подсчитать. В 1985 году существовало четыре кафедры русского языка и литературы, сейчас почти тридцать. Только у нас в Университете Корё по специальности русский язык учится 30 студентов на каждом из четырёх курсов, шесть профессоров. Что получается?

– Если мысленно выстроить кривую взлётов и падений интереса к русскому языку, на какие годы выпадают максимальные величины этой символической диаграммы?

– Я бы назвал два пика. После Олимпийских игр в Сеуле, (XXIV Летние Олимпийские игры. – прим. автора), когда приехала команда Советского Союза. Корейский народ впервые увидел советских людей – доброжелательных, красивых, интересных… Поэтому одна из таких высоких точек приходится на 89-90 годы. И вторая точка 2002-2003-й, когда Россия опять стала укреплять свои позиции на международной арене.