Фактически это был финальный аккорд продолжавшейся семь лет в масштабах всей страны массированной антиколокольной кампании. Сначала был запрещён набатный звон. В постановлении говорилось: «Виновные в созыве населения набатным звоном, тревожными гудками и т.п. способами с контрреволюционными целями предаются революционному трибуналу». О богослужебном звоне пока ничего не говорилось, но поди докажи чекистам, какой звон контрреволюционный, а какой – нет. Особенно если все священнослужители уже по определению считались «классово чуждыми». Вскоре его подкрепили «многочисленными требованиями рабочих» – их звон якобы отвлекал от созидательного социалистического труда.

Тон кампании задал некий профессор Гидулянов, который объявил, что в стране «зря пропадает» около 2 миллионов пудов ценнейшего цветного металла.

В своей изданной массовым тиражом книжонке «Колокола на службе магии и царизма» – одно название чего стоит! – он писал: «Волховстрою и Днепрострою нужны материалы для электролитической работы. При переработке колокольного сплава электролитическим путём СССР приобретает значительное количество... олова и цинка, являющихся у нас дефицитом ещё с первых месяцев империалистической войны». И далее открытым текстом: «Наиболее целесообразным выходом для ликвидации у нас уникальных колоколов является вывоз их за границу и продажа их там наравне с другими предметами роскоши....»

Если бы – продажа... Колокола Данилова монастыря, недавно вернувшиеся на родину из Гарвардского университета, попросту выбросили на свалку, где их и подобрал предприимчивый американский бизнесмен.

Более того, снятие колоколов «на нужды индустриализации» объявили важнейшим политическим делом. И началась самая настоящая вакханалия –  сохранилось немало воспоминаний о том, что грохот сбрасываемых на землю колоколов был слышен в больших городах даже по ночам. Причём после их снятия обычно взрывалась и колокольня. На все «сорок сороков» московских церквей сохранилось всего два (!) неповреждённых комплекта колоколов – на храме Ильи Пророка в Черкизово и на крохотной церквушке Покрова на Лыщиковой горе.

Количество уничтоженных в те годы древних колоколов даже не поддаётся учёту. В дневниках Михаила Пришвина описано, как «победившие пролетарии» рубили топорами Царь-колокол Троице-Сергиевой лавры. В «городе Ленина» были сброшены на землю все колокола Исаакиевского собора во главе с самым большим, весившим две тысячи пудов.

А хитрые москвичи нашли выход: послушать колокола они ездили на трамвае в никогда не закрывавшуюся церквушку Троицы на Воробьёвых горах. Она в те времена относилась к Подмосковью, а там запрета на звон почему-то не было...

Обозреватель газеты «Культура» Георгий Осипов специально для портала «Русский мир»