Вербное воскресенье наполнено светом и грустью. Согласно Священному Писанию, В этот день Иисус вошёл в Иерусалим, и толпа встречала его восторженными криками, но через несколько дней эта же толпа будет кричать: «Распни!». Почему именно верба стала символом праздника и как Вербное воскресенье вошло в русскую культуру?

Неделю, предшествующую празднованию Входа Господня в Иерусалим, в церковном календаре именуют «Неделей пальмовых ветвей». Вайи, ветви финиковой пальмы, обладают особой религиозной символикой и соотносятся с целым рядом высоких понятий: победой, превосходством, славой, долголетием, воскрешением и бессмертием. Богословы так говорят об этом: «Чрез крепкое финиковое дерево, ветвей которого оконечности белы, означается то, что после скорбей настоящей жизни мы преселимся в свет небесного отечества». Пальмовыми ветвями встречали Иисуса жители Иерусалима, пальмовые ветви приносили странники из святых мест. Так появилось слово паломник (от итал. palmiere) – «носитель пальмы, странник, возвратившийся (с пальмовой ветвью) из путешествия ко гробу Господню». В северных странах пальму заменяют вербой, отсюда и название – Вербное воскресенье.

Почему именно верба стала символом этого праздника? Во-первых, она обладает удивительной жизненной силой: быстро даёт корни в воде и, пересаженная в землю, легко укореняется. Во-вторых, верба оживает весной раньше всех, покрываясь пушистыми серёжками. В-третьих, верба связана с народными поверьями славян, и ещё до принятия христианства была символом чадородия. Её ветками в первый раз выгоняли скотину на выпас. Считалось, что ветки вербы способны укротить бурю и унять пламя пожара. Последнее свойство, возможно, связано с определённым видом дерева – красной вербой, или красноталом.

У веток вербы в природе множество оттенков, и в словаре В. Даля находим тому лингвистическое подтверждение – весьма интересный перечень тальников, кустарников вербы: белотал, краснотал, чернолоз, сивый тальник, белолоз, синетал, желтолозник, серый тальник...

На богослужение в церковь люди идут с разными веточками, но краснотал самый нарядный. У Ивана Шмелёва в «Лете Господнем» есть рассказ, основанный на детских воспоминаниях героя о том, как к празднику в церковь привезли целый воз красной вербы: «Верба — богатая, вишневая-пушистая, полны санки; вербешки уж золотиться стали, крупные, с орех, — молиться с такой приятно. <…> И как хорошо устроено: только зима уходит, а уж и вербочка опушилась — Христа встречать. <…> Я нюхаю вербу: горьковато-душисто пахнет, лесовой горечью живою, дремуче-дремучим духом, пушинками по лицу щекочет, так приятно. Какие пушинки нежные, в золотой пыльце… — никто не может так сотворить, Бог только... И я заплакал, от радости».

Скромная верба – это ещё и символ смирения, прощения и доброты. Пришедшие в церковь держат в руках веточки вербы в знак того, что готовы простить обидчиков так же, как Господь простил их. В стихотворении Константина Бальмонта у вербы «ветви пасхальные, нежно-печальные», потому что Вербное воскресенье – это одновременно и трагический праздник перехода Великого поста к Страстной седмице, и напоминание о грядущей светлой Пасхе, Христовом Воскресении.

У И. Шмелева история вербы продолжается описанием её под сводами церкви, когда лесные прутики превращаются в главный атрибут праздника, обретают особую символическую силу: «Светятся ясные лица через вербы, всё огоньки, огоньки за прутьями, и в глазах огоньки мигают, светятся и на лбах, и на щеках, и в окнах, и в образах на ризах. По стенам и вверху, под сводом, ходят темные тени верб. Какая же сила вербы!».

Вход Господень в Иерусалим – это событие, полное символов и скрытого смысла. После воскрешения Лазаря очевидцы чуда и слышавшие о нём встречали Иисуса как Бога, как Царя, они кричали: «Слава Богу! Осанна Сыну Давидову!». Однако Иисус совершенно лишён каких-либо атрибутов царской власти: на лице его грусть, он скромно одет и едет верхом на ослике. Каждая из этих деталей имеет особое значение. Иисус въезжает в Иерусалим именно на осле, а не на коне, дабы не возвышаться над встречавшими его людьми, более того – во исполнение ветхозаветного пророчества о том, что «в Иерусалим войдёт кроткий Царь». Когда-то во младенчестве Иисуса вывезли на ослике в Египет, спасая от воинов Ирода, на ослике же Он въехал в Иерусалим как Мессия. Поступь терпеливого ослика смиренна и нетороплива, и Иисус кроток, но за всем этим кроется великий смысл. У поэта Тимура Кибирова есть такие строки:

А у этих Господь — ого-го какой!

Он-то и впрямь владыка земной!

Сей мир, сей век, сей мозг головной

Давно под его пятой.

…

Но наш-то, наш-то — не плачь, сынок, —

Но наш-то на ослике — цок да цок —

Навстречу смерти Своей.

На встречу со страшною смертью Своей,

На встречу со смертью твоей и моей!

Не плачь, она от Него не уйдёт,

Никуда не спрятаться ей!

Вход Господень в Иерусалим, 1497 г. Кирилло-Белозерский монастырь. Фото: pravoslavie.ru

Сразу за Вербным воскресеньем следует Страстная седмица, неделя перед Пасхой, посвящённая последним дням земной жизни Христа, Его страданиям, распятию, крестной смерти, погребению. В эти дни соблюдается особенно строгое воздержание, подготавливающее верующих к сердечному соучастию в Крестных страданиях Спасителя. Нужно стараться соблюдать нравственную чистоту, не впадать в уныние, исправлять свои недостатки, смиряться и не осуждать ближних.

Во время всенощной перед праздником Входа Господня в Иерусалим люди молятся в храмах, держа в руках веточки вербы и зажжённые свечи, приветствуя таким образом грядущего Господа как Победителя смерти. Утром над ветками вербы читается особая молитва на благословение, они окропляются святой водой, после чего их можно унести домой и украсить ими иконы. Считается, что освящённые ветки вербы охраняют дом и домочадцев. Люди полны надежды, как в «Вербочках» у Александра Блока:

Мальчики да девочки

Свечечки да вербочки

Понесли домой.

Огонёчки теплятся,

Прохожие крестятся,

И пахнет весной…