Размеры шпиономании в странах Балтии начинают приобретать масштабы государственной системы. В Литве, как мы уже рассказывали, местные контрразведчики отрапортовали о выявлении целой сети российских агентов во главе с бывшим вице-мэром Вильнюса, оппозиционным политиком Альгирдасом Палецкисом. Несколько человек уже четыре месяца находятся за решёткой. А в Латвии с октября 2018 года в тюрьме по «шпионской статье» томится и бывший офицер милиции и полиции Олег Бурак.

Обвинения в шпионской деятельности в пользу России выглядят довольно смехотворно, но подследственным, конечно, совсем не до смеха.

Таких у нас не любят…

В Латвии под «шпионской статьёй» также ходит несколько активистов русского общественного движения и оппозиционных журналистов – А. Гапоненко, В. Линдерман, Ю. Алексеев. На данный момент им выбрана мера пресечения – подписка о невыезде. А вот бывшего офицера милиции и полиции, когда-то служившего в Афганистане, 63-летнего пенсионера Олега Бурака под стражей держат с октября прошлого года. Состоявшийся в пятницу районный суд г. Риги, продлил срок его содержания в Рижской центральной тюрьме ещё на два месяца. Несмотря на плохое состояние здоровья и наличие находящегося на его иждивении сына – инвалида-колясочника…

У здания суда, где решалась судьба бывшего «афганца», собралась небольшая группа поддержки Олега Бурака: активисты Русского союза Латвии (РСЛ), правозащитники, друзья, коллеги и просто неравнодушные люди, возмущённые противоправными действиями местных властей. К участникам протеста присоединился и сын Бурака, 32-летний Роман, инвалид первой группы. В 19 лет он неудачно нырнул с обрыва в речку и получил тяжелейшую травму позвоночника, с тех пор передвигается только на коляске. Все эти годы отец был его главной опорой.

– Знаете, это всё ужасно несправедливо, – говорит Роман, держа в руках плакат с портретом своего самого близкого человека, огульно обвиняемого латвийскими властями в шпионаже. – Я уверен, его дело заказное, с ним свели счеты нечестные на руку люди в системе МВД, которых он когда-то разоблачал, а сейчас они, видимо, продвинулись по службе – вот и вспомнили про своего бывшего несговорчивого коллегу. Он ведь всегда боролся за справедливость, за равные права для всех граждан Латвии. Никогда не скрывал своих убеждений. А таких у нас не любят, сначала его выдавили со службы, теперь вот в тюрьму решили упечь. Четыре месяца жизни без отца были, конечно, для меня тяжёлым испытанием. Но друзья приехали – помогли, поддержали. Что будет со мной, когда они уедут назад на заработки, даже страшно представить…

ГУЛАГ жив!

Во время обыска в октябре при задержании Олега Бурака из квартиры пропала большая сумма денег, которую они копили с сыном на его операцию. Как писал отец, сейчас его шантажируют в тюрьме, обещая вернуть имущество только в обмен на признание в шпионаже на Россию. Да если бы только имущество!.. Олег Бурак передал на волю, что следователь собирается обвинить его сына-инвалида в распространении наркотиков на том основании, что в его квартире, якобы, нашли курительные смеси. И если Бурак-старший не подпишет признание…

– ГУЛАГ жив! – успел крикнуть «российский шпион», когда его под конвоем вводили в задние суда.

Отставной полковник полиции, недавно перенесший инсульт, обвиняется по статье 85 части 2 Уголовного закона ЛР: «Незаконный сбор информации, содержащей государственную тайну, или выдача государственной тайны иностранному государству или иностранной организации напрямую или через посредничество другого лица». Наказание предусматривает от 3 до 20 лет лишения свободы…

По сути, эту статью можно примерить любому человеку, который чем-то не угодил властям. Оппозиционным журналистам, гражданским активистам, борцам за русские школы Латвии, блогерам, выражающим в соцсетях поддержку России и – не дай, Бог! – её президенту. Как заметил ведущий латвийский правозащитник Владимир Бузаев, в Латвии под колпак полицейской охранки попасть можно за «невосторженный образ мыслей». И вправду, чем не ГУЛАГ с его «японскими» и прочими шпионами?

Лидер РСЛ Татьяна Жданок выразила надежду на справедливое решение суда.

– Дело Олега Бурака основано на русофобии, на том, что кому-то не нравится наша соседняя страна, не нравятся люди, чей родной язык – русский или те, кто с симпатией относится к России, – сказала Т. Жданок, выступая на пикете у суда. – Мы видим, что происходит в Литве, где за решёткой сидит мой давний знакомый, молодой талантливый политик Альгирдас Палецкис, обвиняемый в шпионаже. В Литве под этим понимается едва ли не любое благожелательное высказывание в адрес России. В Польше сейчас рассматривается вопрос об изменении меры пресечения (под громаднейший залог) в отношении политика Матеуша Пискорского. Ему вменяется в вину, что он сам был и привёз группу своих знакомых в качестве наблюдателей на референдуме в Крыму. И снова – статья «Шпионаж в пользу России».

Татьяна Жданок

«А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!»

Известный латвийский оппозиционер-журналист Владимир Линдерман напомнил шутку советских времён о том, что лучше попасть под трамвай, чем под кампанию.

– Сегодня во многих странах мира в разгаре политическая кампания борьбы с русскими шпионами, – сказал журналист, сам находящийся в данный момент под аналогичной статьей. – Прибалтика здесь в первых рядах. – Олег Бурак тоже жертва этой кампании. Для шпиона он вёл себя крайне нетипично, даже дерзко. Занимая руководящий пост в МВД, он постоянно вступал в конфликт с вышестоящим начальством по вопросу коррупции, боролся за русский язык. Согласитесь, весьма странно для русского шпиона? Это как если бы Штирлиц повесил у себя в кабинете портрет Дзержинского! В деле объективных доказательств нет, поэтому следователи и добиваются от Олега признания любыми путями. Тогда его можно будет осудить без рассмотрения доказательств в суде – очень удобно.

Линдерман подчеркнул, что поддержка общественности важна не только для О. Бурака, но и для всей борьбы с нынешней шпиономанией, когда любой русский человек воспринимается как потенциальный шпион, диверсант, пятая колонна.

Глава Русской общины Латвии Владимир Соколов обратил внимание на то, что преследованиям подвергаются те общественники, которые в той или иной мере защищают русские школы, русский язык и не согласны с политикой этнократии, проводимой в стране. Сегодня в Латвии диссидентами стали чуть ли не все русские, желающие сохранить свою идентичность. И в чём тут угроза безопасности страны, если на этой земле веками дружно жили представители разных народов, зачем сейчас настраивать их друг против друга? Но именно этим власти Латвии занимаются уже более двадцати лет. И только благодаря выдержке и терпению русской общины, которая пытается исключительно мирными средствами в рамках существующих законов отстаивать свои права – на образование на родном языке, на свою культуру и свои традиции, – в стране сохраняется спокойствие…

Владимир Соколов

Самая юная участница митинга, 18-летняя активистка РСЛ Татьяна Андриец, зачитала отрывки из письма, написанного из тюрьмы Олегом Бураком: «Сегодня ко мне в тюрьму приходил следователь и опять уговаривал во “всём признаться”. Мол, тогда сможет оставить в моей собственности гараж и даже – МОЖЕТ БЫТЬ! – нашу с дочерью квартиру. Но только в том случае, если я расскажу то, что он посчитает для себя полезным. Деньги, которые мы собирали на операцию сыну, сказал, что точно не вернет. При этом умолчал, куда подевались 23 тысячи евро, украденные его головорезами. Чтобы меня сломать, начал давить на Романа, моего сына, инвалида-колясочника 1-й группы. Якобы у него нашли курительные смеси и несколько таблеток экстази. Следователь добивался, чтобы я выдал ТАЙНУЮ И ШИРОКУЮ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНУЮ СЕТЬ (!!!) в Латвии. Похоже, он сам пришёл ко мне после таких таблеток!..

Абсолютно понятно, что из меня сейчас хотят сделать “страшилку” для всех русскоязычных жителей Латвии. Жмут по всем путям, чтобы раздуть костер русофобии...»

– Я не знакома с Олегом, – сказала Татьяна. – Но мы живём в такое время и в такой стране, где протягивание руки помощи – это способ выживания. Мы – русские люди, и у каждого из нас есть какие-то связи с Россией. Но мы не враги Латвии. Сегодня в тюрьме держат Бурака, как недавно А. Гапоненко – без предъявления конкретных обвинений. Мы требуем, чтобы хотя бы до суда его оставили под домашним арестом. Свободу Олегу Бураку!

Татьяна Андриец

Домашний арест? Нет, не слышали

Через пару часов томительных ожиданий, было оглашено решение суда – меру пресечения оставить без изменения. Было больно смотреть на бледное, растерянное лицо Романа, вцепившегося истощёнными руками в колеса своего инвалидного кресла. Рухнула последняя надежда этого несчастного парня на освобождение отца, без помощи которого ему самому выжить адски трудно. Не знаю, кто была судья, принявшая столь жёсткое решение, но она обрекла ни в чем не повинного инвалида на очень тяжелое испытание. Хотела бы я взглянуть ей в глаза…

Но удалось переговорить лишь с адвокатом Бурака, с уже известной нам защитницей многих преследуемых русских активистов Латвии – Иммой Янсоне.

– Более подробная часть приговора будет готова через несколько дней, а пока лишь основное короткое решение: оставить под стражей, – сказала адвокат. – Основание? Статья по шпионажу считается особо тяжкой, кроме того, следователь настаивал, что, находясь на свободе, подследственный может оказывать давление на свидетелей, а также уничтожать улики, мешать ведению расследования …

– В чём конкретно его обвиняют?

– В чем именно заключается шпионская деятельность моего подзащитного, пока неизвестно ни ему, ни мне, т. к. это – тайна следствия. В беседе с Бураком он сказал мне, что на него оказывают сильное давление, требуя чистосердечного признания. Он же настаивает на своей полной невиновности. Мне это тоже кажется ненормальным – если человек находится под стражей, то, как это рекомендуется решением ЕСПЧ, он имеет право ознакомиться со своим делом и узнать, в чём же он виноват. Но у нас в Латвии это, увы, не так…

– Бурак уже не молодой человек, он воевал в Афганистане, недавно перенёс инсульт. Кроме того, от него зависит жизнь его беспомощного сына-инвалида. Почему судья не приняла во внимание эти обстоятельства, хотя бы из соображений гуманности?

– Мною были представлены все необходимые справки о здоровье пенсионера, его самочувствие внушает серьёзные опасения, также как и состояние здоровья его сына. Но следствие и суд посчитали, что в тюремных условиях О. Бураку смогут обеспечить необходимое медицинское обслуживание. Я вам честно скажу, да и на суде об том тоже сказала: я не понимаю, почему в нашей стране вообще не используется такая мера пресечения подозреваемых, как домашний арест?! Я так понимаю, что никаких браслетов, как в других цивилизованных странах, у нас нет и в помине… К сожалению, по закону это решение обжаловать уже нельзя. Очередное слушание в суде об изменении меры пресечения Бураку должно состояться только через два месяца.