В Государственной думе затевают новую реформу школы. Причём сделать всё намереваются в пожарном порядке, чтобы уже 15 февраля закончить обсуждение, побыстрее проголосовать и тут же, не дожидаясь следующего учебного года, начать внедрять нововведения на практике.

Спешность законотворчества объясняют ссылками на события, произошедшие на Манежной площади. Хотя непонятно, каким образом три или четыре тысячи хулиганов смогли так напугать думских избранников, что они готовы ради них перевернуть всю систему образования. Когда два года назад в школах начали вводить Единый государственный экзамен (ЕГЭ), педагоги и родителя протестовали, заявляя, что эта система, сводящая контроль над знаниями к набору формальных показателей, разрушает сложившуюся методику преподавания и систему критериев, по которым оцениваются достижения ученика. Говорили, что из-за ЕГЭ зубрёжка заменяет усвоение знаний, а детей отучают от самостоятельного мышления. Наконец, жаловались, что такая система основана на недоверии и неуважении к учителю.

Увы, сегодня, похоже, придётся уже защищать ЕГЭ от новой реформы, которая грозит полностью дезорганизовать учебный процесс, лишив его всякого смысла и логики. Авторы реформы предлагают учебный день в старших классах разделить на две части: образовательную и воспитательную. Сегодня специалисты жалуются, что в последний год школы подростки уже не получают никаких новых знаний, а их только «натаскивают» для сдачи ЕГЭ. После того как вступит в силу новая реформа и эту задачу решить будет невозможно, времени на систематическую подготовку к экзамену просто не останется. Если предыдущая реформа ставила под вопрос привычную методику средней школы, то новая реформа фактически парализует школу как таковую, вступая в противоречие с предыдущими решениями, которых тоже никто не отменяет.

С методической точки зрения предлагаемая реформа грозит превратить учебный процесс в полный хаос. Не должно такого быть, чтобы половина учебного времени в старших классах была отдана одному единственному предмету. Даже если в рамках такой программы будут даваться подросткам какие-то позитивные знания, они просто не будут усваиваться. Или предполагается занять всё время пропагандистским промыванием мозгов? Так и это работать не будет. Дети просто смертельно устанут.

Под предлогом борьбы за нравственность учебная программа должна быть сокращена почти наполовину. Депутаты явно исходят из принципа «меньше знаешь – крепче спишь». Разные предметы должны теперь объединяться в новые блоки, перемешивающие элементы знаний из самых разных наук. Систематическое обучение заменяется обрывочными сведениями. Вместо химии, физики, биологии, например, получается одна дисциплина – естествознание.

В качестве обязательной части обучения предлагается возить старшеклассников по местам боевой славы. Интересно, куда и за чей счёт будут возить школьников из Якутии или Норильска, где, по счастью, никаких боёв ни с кем не было? На ремонт школьных зданий и зарплату учителей-предметников их найти не удастся, а вот на дорогостоящие экскурсии –  запросто.

Всё это делается ради того, чтобы привить детям нравственность и патриотизм. Советская школа как-то обходилась без уроков патриотизма, но вряд ли кто-то решится утверждать, что патриотизма или уважения к русской культуре было тогда меньше, чем теперь. Обучение литературе нужно не только для того, чтобы дети запомнили, как звали главного героя романа Пушкина «Евгений Онегин», но и для того, чтобы они усвоили нравственные уроки, которые эта литература даёт. То же касается уроков истории или обществознания (теперь переименованного непроизносимым словом «граждановедение»). Патриотизм предполагает, прежде всего, знание и уважение к своей истории, культуре. Ну заодно и знание географии родной страны. И не в последнюю очередь уважение к правилам русского правописания (посмотрите, как пишут авторы комментариев на разного рода националистических форумах, и у вас волосы встанут дыбом). Если уроки истории, литературы и русского языка сегодня собираются сократить ради уроков нравственности и патриотизма, то это, во-первых, безнравственно, а во-вторых, не патриотично.

Между тем возникает множество вопросов практического свойства. Какая предлагается методика для уроков нравственности? И по каким критериям будет оцениваться патриотизм школьника? Что будет с учениками, оценка которых окажется ниже средней? А главное, кто будет всё это оценивать? Кто научит учителя?

Поскольку учителей нравственности и патриотизма пока ещё нигде не готовят, нужно будет создавать специальные кафедры и факультеты. Обойдётся это не дёшево, особенно в условиях, когда в целом расходы на образование – среднее и высшее – сокращаются. Раз деньги будут выделены из тех же бюджетов, значит, на обычное обучение средств останется ещё меньше. Что, впрочем, и предполагается – не случайно же сокращают часы по всем предметам! Но даже если подготовка учителей патриотизма будет поставлена на поток, остаётся вопрос, кто возьмётся за это замечательное дело 15 февраля, когда ни одного специалиста в наличии ещё не будет (ни одного учебника, ни одного методического пособия), а переходить на новую систему уже потребуют. Скорее всего, к делу привлекут тех самых чиновников, которых президент Медведев собирается сократить из министерств. Госаппарат сокращают на 20% – вот вам и кадры для средней школы.

Несомненно, школа должна не только учить, но и воспитывать. Однако в том-то и специфика воспитания (в отличие от «натаскивания» ученика на сдачу экзамена), что это неформальный процесс, происходящий фактически непрерывно. В конечном счёте, нравственность и патриотизм членов общества зависят от того социального и культурного опыта, который они получают в своём окружении, от того, чем и как живёт страна. Если весь повседневный опыт противоречит тому, что вдалбливают в школе, то результат будет не только нулевой, а резко отрицательный.

Борис Кагарлицкий