В День семьи, любви и верности поговорим о терминах родства в русском языке. Тема эта актуальна, поскольку сейчас, наверное, только старшее поколение понимает, чем шурин от деверя отличается, а золовка от ятровки.

В народе говорят: Зять любит взять, тесть любить честь, а шурин глаза щурит. Довольно тонко подмечено. Зятю, конечно, нравится, когда его любят, одаривают, привечают, угощают. Тестю в силу возраста нравится уважительное к нему отношение. Неясно только, почему щурится шурин? Хитрый какой-то родственник. Помните, как в песне у Высоцкого: «Послушай, Зин, не трогай шурина! Какой ни есть, а он родня…». Шурин – это брат жены, а брат мужа – деверь. И вся мужская часть семьи, как правило, легко находит общий язык, чего не скажешь о женской.

Про золовку, сестру мужа, в русском языке есть не очень приятные поговорки: золовка – злая головка, золовка – змеиная головка, хитра золовка на уловки. Эти характеристики можно услышать из уст невестки, только что пришедшей в семью, робкой на первых порах. А золовка-колотовка там уже всё знает и, видимо, легко манипулирует домочадцами. Почему колотовка? Нет, не потому, что колотит бедную невестку. Колотовка (она же мутовка) – слово многозначное. В толковых словарях можно прочитать, что это и водяная мельница с поперечными лопастями, и деревянная лопаточка для взбивания, смешивания, и злая сварливая баба. Отсюда и одно из значений глагола колотовничать – шуметь, сплетничать, ссорить людей, браниться, говорить наперекор.

Если у мужниного брата, деверя, есть жена, то это ятровка, ятровь. Созвучно со свекровка, свекровь. И тут мы подбираемся к главной семейной оппозиции: свекровь – невестка. Судя по нашим пословицам и поговоркам, невестке не позавидуешь. Она ещё и на порог не ступила, а родственники мужа уже сокрушаются и друг на друга страх нагоняют – Свёкор говорит: нам медведицу ведут, свекровь говорит: людоедицу ведут, деверья говорят: нам неткаху ведут, золовки говорят: нам непряху ведут. Те ещё ожидания! Что уж после этого удивляться, если невестку начинают притеснять. Очевидно, для профилактики. На молодой хозяйке, как правило, хлопоты по хозяйству, её долг – снять со свекрови все заботы: невестка в дом – свекровка на печь. Казалось бы, лежи, отдыхай. Но что фиксирует пословица? За невесткой зорко следят: Свекровь на печи, что собака на цепи. У лихой свекрови и сзади глаза. Все её погоняют, упрекают: Наша невестка всё трескат, мёд, так и тот жрёт. Нет нужды невестке, что деверь не ел: хоть ешь, хоть сохни, хоть так издохни, хоть жри, хоть не жри, хоть так умри. А невестка жалуется, слезы льёт: Свёкор драчлив, свекровь ворчлива, деверь журит, золовка мутит. Свекровь – гроза, выест глаза. Вот что удивительно: свекровь ведь сама когда-то невесткой была, могла бы как-нибудь помягче... Так нет же, как будто отыгрывается: не верит, следит, ругает. Невестке может попасть и за вымышленные грехи: Блудливая свекровь и невестке не верит. Но время идёт, свекровь стареет, переходит в статус бабушки, невестка умнеет, становится матерью и потихоньку прибирает к рукам хозяйство, получает бразды правления. Теперь она хозяйка в доме, командует и мужем, и детьми. Скоро и сама свекровью станет…

Однако за рутиной семейной жизни не следует забывать о том этапе любви, который предшествует замужеству-женитьбе, о периоде ухаживаний. В нём немало интересных с точки зрения русского языка наименований. Например зазноба, родственное слову «знобит». Зазноба – та, от которой озноб, мурашки по коже. Просто сам не свой удалой молодец. То жарко ему, то холодно. Страстью охваченный, он весь пылает: Сердце моё так и кидает в жар… Прямо любовная лихорадка какая-то! Зазноба, милая, любушка, желанная… Каких только ласковых слов не говорит влюблённый удалец. Кстати, именно стихотворение «Удалец» С. Рыскина когда-то легло в основу известной песни про зазнобу:

Живет моя зазноба в высоком терему;

В высокий этот терем нет ходу никому;

Но я нежданным гостем настанет только ночь -

К желанной во светлицу пожаловать не прочь!..

Без шапки-невидимки пройду я в гости к ней,

Была бы только ночка сегодня потемней!..

Упомянем ещё одно ласковое наименование – ладушка, лада. Между прочим, ладой можно было называть не только любимую, но и любимого. А милые детушки – ладушки. И сразу логика появляется в известных с детства стишках:

– Ладушки, ладушки, где были?

– У бабушки!

На ум сразу приходит глагол «ладить», то есть жить в мире, в любви. А ещё песня вспоминается: «Хмуриться не надо, Лада…». Женское имя Лада имеет древние корни, ведь Лада – это божество в славянской мифологии, богиня весны, покровительница любви. Такая славянская Афродита.

К сожалению, многие термины родства забылись, ушли в разряд пассивной лексики. С чем это связано? Прежде всего, с тем, что современные семьи разобщены: родственники живут отдельно, видятся редко, общаются мало: только по большим праздникам или, наоборот, в дни скорби. Нет регулярных шумных воскресных застолий с песнями и танцами, привычки родниться, проводить выходные в кругу большой семьи. А жаль.

Семьи сейчас стали детоцентричны, и даже именование родственников идёт по принципу «кто ты нашему ребёнку». Родился малыш, и сразу тесть, тёща, свёкр и свекровь становятся дедушками и бабушками. Братья и сёстры обоих родителей – дядями и тётями. Наверное, не так много семей осталось, где делают различие и называют тётей только сестру отца, а сестру матери именуют лёля. Возможно, вы слышали фразы типа: «Это моя лёля», «Скорей бы лёлька в гости приехала». Жаль, что слово не в ходу, оно довольно милое и ласковое. Чего не скажешь о таких наименованиях, как браточадо или дчерица. Неуклюжее браточадо – сын брата, племянник по брату, а дчерица – это не просто племянница, а дочка сестры, племянница по сестре. Неудобные словечки, немудрено, что они устарели.

Иногда степень родства настолько непонятна, что появляются выражения типа «седьмая вода на киселе». А про очень дальних родственников в шутку могут сказать: «Двоюродному забору троюродный плетень». Кроме двоюродных и троюродных есть ещё занятные определения. Вот интересный нюанс: если с братом общий отец, но разные матери, то брат единокровный, а если мать общая, а отцы разные – единоутробный.

По мере взросления отпрыска одним из привычных источников нового именования родственников может послужить, например, какой-нибудь иностранный язык. Так мама может трансформироваться в маман, муттер или мазер, сестра – в систера, брат – в брудера. Родители в долгу не остаются и называют детей и бебиками, и киндерами (киндерятами), и чилдренами. При этом необходимо отметить, что контекст, в котором идёт подобное замещение, как правило, шутливый. Это милая внутрисемейная языковая игра, в которой даже такое именование родителей, как предки или родоки, не звучит обидно.

Именования типа сеструха, братуха, братан, брателло – примеры сниженной лексики, демонстрирующей панибратские отношения. Причём эти слова в роли обращений могут быть адресованы подросшим чадом вовсе и не родственникам, а просто знакомым или друзьям.

Кстати, чадо – интересное слово, употребляемое, к сожалению, уже не так часто, как и слово домочадцы. Чадо – слово древнерусское, одного корня с глаголом чати – «начать, зачать», что позволяет проводить следующую параллель: чадо – тот, кого зачали. Чадо – начало новой жизни.