В транзитной зоне международного рижского аэропорта случилась малообъяснимая и скандальная история. Точнее, бытовые подробности этой истории укладываются в формат мелкого, неприятного происшествия. Как сообщает латвийская газета «Телеграф», клиент одного из расположенных здесь кафе по имени Андрис Г., оскорблённый, по его словам, поведением официантки, плеснул в неё горячим кофе, после чего был задержан местной полицией и наказан штрафом за хулиганство. Свой поступок, однако, скандальный посетитель объяснил оскорблённым национальным чувством. По рассказу самого Андриса Г., официантка отказалась обслужить его на латышском языке. «Хотя я и могу общаться на русском языке, однако, согласно требованию закона и собственному желанию попросил девушку обслужить меня на латышском языке», – пишет сам Андрис Г. Однако вместо кофе официантка сначала принесла пирожное, а затем ещё и нахамила, заявив, что, поскольку бар находится в транзитной зоне аэропорта, она может говорить на том языке, который ей удобен. При этом, рассказывает он, официантка сказала, что латышского языка не знает и вообще приехала с Украины. А вдобавок ко всему ещё и обозвала его фашистом. Теперь Андрис Г. требует компенсации от владельцев кафе, доказывая, что из-за них он опоздал на самолёт в Берлин, а также обратился с жалобой в Центр государственного языка, который обязан следить за обязательностью использования латышского языка в общественных заведениях. Владельцы кафе утверждают, что на имеющейся видеозаписи прекрасно видно, что кофе на девушку клиент вылил намеренно, что подтверждают и свидетели, а, кроме того, их официантки имеют все необходимые языковые категории и прекрасно владеют латышским языком.

Трудно адекватно восстановить все детали происшествия по краткой газетной заметке. Не совсем ясно, например, почему вместо кофе, как утверждает «потерпевший», ему принесли пирожное, и откуда тогда взялся кофе, которым он облил официантку, а также на каком языке он его всё-таки заказывал.        

Как часто бывает в подобных ситуациях, поведению участников происшествия сложно дать однозначную оценку. Разумеется, Андрис Г. – хам, более того, хам-националист – обсуждать тут нечего. Однако и поведение официантки вызывает определенные вопросы – в случае, конечно, если всё изложенное Андрисом соответствует действительности. Можно предположить, что ситуация была очень нервная, и работница кафе не сдержалась, но непонятно, зачем отказываться обслужить жителя Латвии на латышском языке, тем более что, как утверждают в компании-работодательнице, она прекрасно им владеет, да ещё отказываться  демонстративно? Можно предположить, что в действительности девушка, не очень хорошо владея латышским (как она получила необходимую языковую «категорию» – другой вопрос), перепутала заказ или не смогла оперативно обслужить клиента, они повздорили, в результате чего кофе оказался на её блузке. Впрочем, как можно видеть, ни та, ни другая сторона конфликта не готова воспринимать случившееся как бытовой инцидент с неадекватным клиентом или, например, с неидеальной официанткой. И это крайне характерно для современной Латвии. 

В Латвии, власти которой озабочены всемерной поддержкой латышского языка, действует принятый ещё в 1999 году Закон о государственном языке, правила применения которого довольно жёстко регламентированы.

Не считая прессы, в секторе публичной информации использовать иной язык, кроме латышского, запрещено. Все жители, окончившие нелатышские (например, русские) школы, обязаны сдать тесты на владение государственным языком и получить документ, удостоверяющую степень их знаний. В республике введены штрафы за неприменение государственного (латышского) языка, таким образом, не только местные чиновники, но и простые продавщицы в магазине или официантки обязаны знать и употреблять на работе латышский язык именно в той мере, в какой это предписано законом. Работодатели могут быть оштрафованы на крупную сумму, если принимают на работу людей, не владеющих латышским достаточно хорошо. В любой момент в организацию, будь это государственное или частное предприятие – не важно, может нагрянуть с проверкой языковая инспекция, что чревато для нарушителей серьезными штрафами и прочими неприятностями. Со временем регламентация только усиливается: постоянно расширяется список профессий, от представителей которых требуется владение латышским. Последние такие поправки к соответствующим правилам были сделаны в июле этого года – в список были внесены главные бухгалтера, механики и электрики, горничные и почтальоны и даже фотографы и флористы. Одним словом, дел у Центра государственного языка, который и обязан следить за соблюдением языкового законодательства, хватает. И такое положение существует при том, что в Латвии русский язык родным считают более 35 % её жителей, владеет же им абсолютное большинство – около 94 % – жителей страны. При этом всё высшее образование переведено на латышский язык, и даже в русских школах большая часть предметов должна преподаваться на государственном языке. Сегодня русскоязычная община Латвии является (в процентном отношении) самым большим лингвистическим меньшинством Европы, чей язык не имеет в стране официального статуса.

На этом фоне вполне естественно, что бытовой, казалось бы, конфликт, обретает общественное звучание, и можно быть уверенными, что далеко не в последний раз. 

Излишне говорить о том, что отношения латышей и русских в Латвии далеки от идеальных, и каждый раз в подобных случаях общественное мнение сильно поляризуется. На сайте опубликовавшей заметку газеты развернулась весьма показательная дискуссия. Большинство оставивших свой комментарий читателей этой русскоязычной газеты по понятным причинам осуждают Андриса Г., называя его хамом и националистом. Их оппоненты отмечают, что официантку обвиняют в том, что она демонстративно не говорила по-латышски (что обязана делать по закону), ещё и обругав клиента – это не только наглость, но и проявление шовинизма со стороны русских, которые-де всегда не уважали латышей и их культуру. Но немало и попыток соблюсти объективность: от это – «извечный конфликт мужчина-женщина, примерно также произошло с Филипом Киркоровым и журналисткой в "розовой кофте"» до «Андрис, конечно, ненормальный, если вылил кофе на девушку, но и девушка глупа, если она действительно не знает или не обслуживает на латышском в Латвии».

Присоединяться к этому спору совершенно не хочется – здесь всё и так понятно. Заметим только, что откажись официантка обслужить посетителя, положим, на русском языке в России или на английском в Англии, это вызвало бы скорее недоумение и прошло бы по разряду курьёзов: дело не в том, обязана она это делать или нет, а в осмысленности этих действий, а также в несколько странной позиции владельца заведения, нанимающего таких работников и, по-видимому, не заботящегося о доходности предприятия.

Точно так же нет желания вновь повторять сетования о несоблюдении прав русских (и других нацменьшинств) и притеснении русского языка в Латвии, о националистической паранойе латвийских чиновников и реальной нетолерантности считающего себя европейским латвийского общества – про это и без того пишется немало.  

Скорее, хочется сказать о позитиве. При всей, казалось бы, ненормальности положения русскоязычного населения республики (19 % населения Латвии до сих пор ограничены  в правах, являясь так называемыми негражданами) и тотального давления со стороны властей на сферу русского языка, хорошо известно, что, к примеру, русскоязычное бизнес-сообщество Латвии чувствует себя весьма хорошо, а среди деловой элиты республики русских весьма много. Можно, конечно, наряду со многими правозащитниками жаловаться на, что русский бизнес в Латвии не спешит помогать русскому делу, но в какой стране бывшего СССР дело обстоит иначе?

С русским языком ситуация также совсем не плоха. Большими тиражами выходит немалое количество русскоязычных газет, в том числе четыре общегосударственные, но во многих городах издаются и местные газеты; в Латвии имеются целые издательские дома, специализирующиеся на русскоязычной прессе, не составляет труда купить и российскую прессу. Точно так же нет у жителей Лавтии трудностей с доступом к русскоязычным, местным и российским, телеканалам и радиопередачам, наконец, весьма развит русскоязычный Интернет – и это не говоря уже о русскоязычных театрах, библиотечных фондах, культурных и просветительских обществах, общественных и политических организациях и т. д.

Но что, пожалуй, самое показательное для характеристики всей русскоязычной сферы в Латвии, так это то, что, по признанию даже националистически настроенных латышей, знание русского постепенно становится едва ли не обязательным условием для получения более или менее престижной работы. Причём знание русского требуется работодателями в наиболее динамичных сферах экономики: страховых и IT-компаниях, банках и т. д. Если незнание латышского до сих пор доставляло значительные затруднения русскоязычным жителям республики, то теперь всё больше проблем с поиском работы возникает у латышей, не знающих русского, и это объективный процесс, созданный не волей чиновников и не являющийся плодом «русского заговора».

Русская община в Латвии вполне жизнеспособна, да и странно бы было ожидать иной ситуации, когда «Большая Россия» совсем рядом. В утешение жертве поборника соблюдения законности в Латвийской Республике Андриса Г. можем только сказать, что без работы она вряд ли останется, да и закон пока на её стороне. Всё это, однако, не отменяет того простого правила, что знать хотя бы основы государственного языка в любой стране всё же надо.